"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

вечером, при огне, будут читать строки, написанные им, и узнают, что
делалось на земле украинской и что гетман, и старшина, и казаки содеяли,
какая война лютая была... А про войну и подвиги он еще напишет! Не далее
как вчера говорил гетман с Капустой: быть войне. Тогда он поедет вместе с
гетманом и будет жить с ним в одном шатре. Доведется и самому взять саблю
в руки. Так размышлял Федор Свечка, полный тревожных дум...


8

В марте на Украине днепровские ветры пахнут весною, а тут, в Москве,
еще прочно держится зима. Беснуются метели, северный ветер лютует, сечет
лицо.
От Лубянки до Кремля, мимо боярских подворий, мимо домов за высокими
тынами, мимо множества торгового и ратного народа, объезжая площадь, на
которой крики разносчиков смешивались с зазываниями сидельцев из
купеческих лавок, - ехал Силуян Мужиловский на санях посольского приказа в
Кремль.
По правую руку сидел дьяк Алмаз Иванов, рассказывал:
- В Москве людей, сам видишь, превеликое множество. Едут со всего
царства денно и нощно. Кто по торговым делам, кто по приказным, а кто с
жалобами да челобитными... Заморских гостей по красным дворам немало.
Купцы с товарами из далеких краев и царств прибывают, и с ними хлопот
немало.
Силуян Мужиловский внимательно слушал дьяка, с любопытством
оглядывался по сторонам. Стольный город великого царства Московского
вызывал теплые, идущие от самого сердца чувства. Думалось: вот бы сообща
учинить поход на врага! Чуть с языка не сорвалось это. Сдержался - не в
санях говорить об этом надо, для того и едет в посольский приказ. Уж ему
известно: патриарх иерусалимский Паисий беседовал с глазу на глаз с царем
Алексеем Михайловичем. Теперь, едучи в посольский приказ, горел
нетерпением. Недавно еще гонец прибыл от гетмана: вершить дело надо
побыстрее и успешно. Плохо, если так не выйдет.
Алмаз Иванов косил на Мужиловского зорким глазом. В лицо послу бил
резкий ветер, с серого неба сеялся сухой снег. Впереди посольских саней
скакало двое стрельцов, расчищали дорогу. Зазевавшихся угощали нагайками.
Удары падали на людей в убогой, ветхой одеже. Через Спасские ворота, минуя
Лобное место и храм Василия Блаженного, сани легко проскользнули в Кремль.


...В большой думной палате посольского приказа жарко натоплено.
Молчаливый подъячий, в длинном мышиного цвета кафтане, снимает шубу с
посольского плеча, принимает высокую смушковую шапку. Силуян Мужиловский
вытирает платком усы, чисто выбритые щеки, багровые от мороза. Ларион
Лопухин, потирая руки, идет навстречу. Алмаз Иванов стоит сбоку, несколько
позади, - хоть посол гетмана не королевский или царский посол, но Алмаз
Иванов строго придерживается установленной церемонии.
Садятся в кресла с высокими спинками. Подъячие разворачивают
пергаментные списки.
Чуть поодаль, на скамье под стеной, обитой красным бархатом, - дьяки.