"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

- В Бахчисарае зорко следить за королевскими послами... Деньги
обещают... А где они их возьмут? Паны своих не дадут, хоть вся Речь
Посполитая пропадай, свои кошели не развяжут... Я их знаю!
Заскрежетал зубами. Пальцы беспокойно расстегнули кунтуш, нащупали
сердце. Что это? Вести нерадостные встревожили сердце или, может, годы?..
- Так, Лаврин...
Сказал, а сам подумал: <Что так?> Внезапно решил:
- Что ж, поедим - и в дорогу.
...Завтракали все вместе. Елена подавала кушанья. Налила гетману в
серебряный кубок меду.
- Не надо, Елена. Сердце болит.
Заломила руки. Налегла грудью ему на плечо.
- Не пущу тебя одного. С тобой поеду...
- Нет, - ответил твердо, - останешься здесь, нечего тебе там делать.
У меня забот по горло... - Налил в чашку капустного рассола и с
наслаждением выпил.
Вышли на крыльцо. Уже стояла карета. Четверка лошадей вороной масти
беспокойно била копытами. Казак на козлах крепко держал вожжи в руках.
Есаул Лисовец открыл дверцы. Хмельницкий стал на подножку. Джура
поддерживал его под локоть. Карета наклонилась мягко. Гетман с коротким
смехом сказал:
- Подавился бы князь Вишневецкий, знай он, что я в его карете езжу.
Опустился на сафьяновые подушки. Рядом сел Капуста. Казак отпустил
вожжи. Верховые выстроились за каретой. Распахнулись ворота.


...Елена долго стояла на крыльце, махала рукой. Казаки у ворот
говорили между собой:
- Добрая женка пани гетманова.
- Не успел еще пан гетман уехать, а она уже затужила.
Елена стояла, задумавшись, на крыльце, смотрела вслед карете, и
думала про Лаврина Капусту. Как случилось, что она поскользнулась и
ударилась плечом о дверь? Если бы не это, она услыхала бы имя того, кто
пишет из Варшавы. Кто же это может быть? Кто? Ее знобило. Быстрыми шагами
прошла в горницы. Села перед зеркалом. Из него глянула на нее
светловолосая женщина с прямым носом, широко расставленными глазами, в
которых мерцают зеленоватые огоньки. Чуть припухлые губы приоткрыты, и
блестят ровные зубы. Спокойная и выдержанная. А какой же ей надлежит быть?
Только чаще, чем нужно, колыхался на груди золотой медальон, с которым она
не расставалась. Значит - волнуется.
Посмотрела на медальон - и забыла о зеркале и о том, что собиралась
умыть лицо миндальной водой. Погасли зеленоватые огоньки в глазах.
В памяти возник вечер: Выговский вошел в ее покой в Чигирине,
пригласил к себе в гости вместе с гетманом, а после, уже уходя, протянул
бархатный кошелек, сказал:
- Это в Переяславе ксендз Лентовский передал.
Она, должно быть, покраснела, потому что горело лицо. Пытливо
поглядела на Выговского: удалось ли ей скрыть свое беспокойство от его
зоркого глаза?
А он сделал вид, что ничего больше не знает. Ушел, оставил ее в