"Вячеслав Рыбаков. Первый день спасения" - читать интересную книгу автора

- Я намечал путь следования мобильной группы, - высокомерно
проговорил председатель. - На случай, если днем его не обнаружат и
придется вечером взять или уничтожить его дома.
- Я так сразу и понял, мой генерал.
Председатель нагнулся за осколками. Его дыхание, натужное от
неудобной позы, прерывисто скрипело в тупой подземной тишине. Потом,
упершись одной рукой в колено, он медленно распрямился.
- Да, - сказал он, задыхаясь. - Крысиные... - Неловко приставил
обломок к обломку - пальцы его не слушались, излом колотился об излом. -
Еще можно склеить, - беспомощно выговорил он.
- Можно, - ответил начальник объединенного космического командования.
- Только - зачем?




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДЕНЬ


ОТЕЦ

Перерыв обрывает работу, как смерть.
Перерыв сметает бьющий в мозг грохот, и в мозгу становится просторно
и пусто от распахнувшейся тишины, и кажется, будто проваливаешься и
падаешь. И действительно падаешь - там, где застала сирена, - и не думаешь
уже ни о чем, и долго не можешь шевелиться, говорить, даже пить - только
тупо смотреть, как тонет свет в медленных перекатах каменной пыли, как
растворяются, убегая во мглу, тусклые рельсы узкоколейки, как, стиснутое
узостью штольни, мерцает исчезающее пятнышко света - у выхода, над постом
охраны.
В перерыв можно слышать кашель. Вблизи, вдали. Он ходит мертво
хрустящими волнами - немощно кашляет мгла, старчески кашляет эхо.
Профессор сидел, привалившись к борту вагонетки. Рядом хрипел
напарник - живот его, раздвинув полы лишенного пуговиц пальто, судорожно
ходил вверх-вниз. Бессильно ворочая глазами, напарник следил, как
профессор, отпив глоток, завинчивает флягу.
В перерыв можно разговаривать.
- Я человек без воли, - просипел напарник. - Вечно все... выхлебаю с
утра. А потом загибаюсь.
Профессор молча протянул ему флягу. Запекшиеся в черную корку губы
дрогнули, рука шевельнулась и бессильно замерла.
- Нет... я не...
- Берите-берите, - профессор подождал еще. Напарник закрыл глаза. -
Ну, ничего, - сказал профессор, убирая флягу. - Скоро воды будет вдоволь.
Напарник вдруг застонал, словно от мучительной боли, и перекатил
голову лицом вверх.
- Молчите уж, - просипел он, - раз ничего не понимаете.
Сердце успокаивалось. Кровь перестала лопаться в глазах и в пальцах.
- Знаете, чем отличается человек разумный от человека
дрессированного? - вдруг спросил профессор. - На вопрос, как достичь