"Вячеслав Рыбаков. Не успеть (Повесть)" - читать интересную книгу автора

посмотреть, чем кормят.
"Ждите ответ, вы на очереди. Ждите ответ, вы на очереди. Ждите ответ,
вы на очереди".
Я не мог больше. Спину тупо ломило; казалось, плоть едва слышно
хрустит, потрескивает от напора твердо взбухающих новообразований. Я положил
вежливо и монотонно бубнящую трубку на стол, придавив ею листок
недописанного письма, выгреб из пиджачного кармана мелочь и пошел вон из
квартиры. Приходилось держаться очень прямо, впервые за много лет я следил
за осанкой. Я тебе доску к спине привяжу, говорила когда-то мама, чтоб не
сутулился... Стоило лишь чуть-чуть ссутулиться привычно, и накаленная
проволока перетяжки впивалась в щель между позвонками, будто готова была
разрезать хребет. Секундами накатывало ощущение, что идти стало - и тут же
исчезало. Иллюзия, конечно, нервы. Вес начнет уменьшаться дня через два-три.
Течение болезни было описано досконально, я все это читал, изумленно и
отстраненно ахая, все это знал, но никогда мне даже в голову не приходило,
что меня это может коснуться. Не может, не может! Ну ведь не может... В ушах
сам собой бубнил телефонный голос. На провонявшей гниющими отбросами
лестнице я привычным уже движением бережно, стараясь не потревожить
опухолей, огладил спину. Нет, со стороны еще ничего нельзя было заметить. Но
я все равно отдернул липнущую к потной коже рубашку, чтобы болталась
посвободнее, скрадывая, скрывая очертания меня. И все равно на улице, среди
снующих по своим делам усталых людей, мне чудилось, будто все смотрят на
меня и сверлят взглядами сзади.
Когда освободился автомат, я втиснулся в прокаленную, прокуренную
кабинку, залитую яростным предвечерним сиянием; вставил гривенник и набрал
домашний номер директора института. Был исчезающе малый шанс - у директора
дача в Горьковской. Дачевладельцам, в обмен на сданные овощи и фрукты с
участков, выдавались недельные сертификаты на проезд в пригородном
транспорте того направления, на котором находилась дача,- и, хотя
передавать сертификаты в чужие руки формально запрещалось, установить подлог
было практически невозможно, разве лишь контролер попадется, случайно
запомнивший лицо истинного владельца; ни номера паспорта, ни фотографии на
сертификате пока не полагалось. Директор был дома, ответил - и я так
обрадовался, как если бы мы уже договорились обо всем.
- Аркадий Иванович, здравствуйте,- сказал я.- Пойманов вас
беспокоит.
- Здравствуйте, здравствуйте, коллега,- приветливо сказали в трубке,
и я обрадовался снова.- Слушаю вас. Какие-то проблемы?
- Да, вот хотел... узнать,- слова вязли в горле. Я понял, что не
знаю, как просить. Ведь объяснять придется.- Вы... вы на дачу не
собираетесь в эти дни?
- М-м-м,- с удивлением сказал директор, но тут же мобилизовался.-
Представьте, нет. Такая погода, а приходится сидеть в городе. Вы же знаете,
какой напряженный сейчас период. К тому же во вторник, вы помните, приезжают
французские коллеги. Среди них, кстати, ваш давний знакомый, профессор
Жанвье. Рад вам сообщить, что он специально осведомлялся, сможет ли
увидеться с вами, и выражал восторг по поводу вашей последней статьи. Хотя,
позвольте - разве я вам не говорил на Совете?
- Да-да, я помню,- соврал я. То есть, не вполне соврал - утром я
действительно еще помнил и, стоя у молочного магазина, даже предвкушал