"Вячеслав Рыбаков. Хроники смутного времени (киноповесть)" - читать интересную книгу автора

- Прекрасно, - отвечает Марина, вынужденно останавливаясь.
- Ну, я рад. А у меня, представьте, чуть колесо не сняли сегодня. Выхожу,
а какой-то хмырь возится... Я от неожиданности как гаркну на него... Вот
что самое удивительное, - пар, видимый в отраженном свете фар, валит от
его рта, - что я гаркнул. Подумал бы хоть секунду - испугался бы орать...
вдруг по черепушке съездят. А тут Бог спас. Мужик сам усвистал, я болты
подзатянул только, и все в ажуре... Нельзя оставлять тачку под окнами,
нельзя, - вздыхает он. - И в то же время до стоянки ближайшей столько же
трястись, сколько и до работы... тогда уж и машина не нужна. Ума не
приложу, что делать.
- Плохо человеку, которому есть, что выбирать, - улыбается Марина, и
пристукивает ногой об ногу; в стареньких вытертых сапожках она сразу
начинает мерзнуть.
- И не говорите! - жизнерадостно смеется Вадим Сергеевич. - А... а... - он
коротко взглядывает исподлобья, - Марина Николаевна, а вы не зашли бы
как-нибудь в гости... поболтать? Чтоб не на морозе, а с чувством, с
толком...
- Отчего же нет, - с автоматической приветливостью говорит Марина. -
Когда-нибудь... вот посвободнее стану... Сейчас работы очень много, только
успевай поворачиваться.
- Да, время такое... Жить буквально некогда. Я вот тоже кручусь-верчусь,
кручусь-верчусь - а все без толку как-то, радости нет... Разве что вы
зайдете - вот мне и радость...
- Вы преувеличиваете.
- Совершенно ничего не преувеличиваю.
- Ну, может, мы потом это обсудим? - не выдерживает Марина. Мужчина
спохватывается, смотрит на часы.
- Да-да, мне тоже ехать пора.
- А мне идти, - говорит Марина.
- Ну, Марина Николаевна, вы сами виноваты. Я подавал бы вам транспорт в
любое время дня и ночи.
- Спасибо, Вадим Сергеевич, но у меня нет денег на такую роскошь.
- Зачем же вы меня обижаете? Я совсем не за деньги.
- А совсем не за деньги - и подавно нет.
Мужчина стоит неподвижно еще несколько секунд, потом, едва не ударив
Марину дверцей - Марина отшатывается, и непонятно, ударил бы он ее, если б
она не успела отшатнуться, или нет - открывает свой "Жигуль" и садится к
рулю. Марина поправляет тяжелую сумку, спрыгнувшую с плеча от резкого
движения.
- Напрасно, Марина Николаевна, напрасно. Пробросаетесь.
Дверца резко захлопывается, и машина тут же, коротко вжикнув протекторами
о ледяную корку асфальта, трогает с места и укатывает, обгоняя Марину.
Заворачивает за угол дома - вероятно, там есть выезд. В режущем белом
свете галогенных фар плывут торосы и трубы.


Марина, подняв повыше воротник, чтобы не задувал ветер, с разбухшей, то и
дело сползающей с плеча сумкой, карабкается по серпантину тропинки,
взбирающейся на одну кучу выбранной земли, потом спускается, лавируя,
потом снова карабкается вверх; по шатким, скользким мосткам пересекает