"Святослав Юрьевич Рыбас. Два товарища" - читать интересную книгу автора

полковника были задумчивы. Может, он сожалел, что потратил жизнь не на то? В
его облике угадывалась властная натура. Нет, вряд ли сожалел. Рядом с ним
Беличенко и Пушнин сделались незаметны, он выделил Хомичева и говорил, глядя
на него. Полковник не отличался красноречием. Он рисовал картину простыми
стертыми словами: "Наша задача использовать педагогическое наследие
Макаренко и ликвидировать конфликт между воспитанниками и обществом",
"перспектива - готовить к освобождению", "вечерняя школа работает по
недельной двадцатиодночасовой программе", "сроки от пяти до десяти лет,
убийства, изнасилования, разбой". Несмотря на эти шаблонные фразы, Хомичев
слушал с угрюмым вниманием. В глазах полковника было страдание. "Недавно
была встреча с нашими бывшими воспитанниками, они отмечали двадцатипятилетие
освобождения. Среди них директор завода, доктор физико-математических наук,
прорабы, тренеры, инженеры".
- Вы считаете нашу систему наказания достаточно жестокой? - спросил
Пушнин, словно продолжая прошлый спор с Хомичевым.
- Вопрос перевоспитания человека никогда не решался с позиции силы. Я и
мои коллеги придерживаемся этого принципа.
- Ясно, - кивнул Пушнин (Хомичев вспомнил его латынь о Карфагене). - А
кого у вас больше, городских или сельских?
- В основном дети из промышленных районов. Из сельской местности -
единицы. - Полковник поглядел на часы. - Еще урок не закончился. Здесь
подождем или пройдемся по территории?
Спустились на первый этаж, в цех, где на токарных станках работали
колонисты. Подростки были наголо стрижены, одеты в черные спецовки с
небольшими белыми треугольниками на груди, в которых стояли две строчки,
фамилия и номер отряда. Они смотрели на приезжих с интересом, но как бы
издалека.
В жилой зоне, походившей на городок воинской части, были разбиты
цветники, оборудованы спортивные площадки. В школе шли занятия первой смены.
Нужный ему парень писал сочинение. На стенах висели фотографии бывших
воспитанников.
Приезжие осмотрели школу, спальные корпуса и вернулись в кабинет
начальника колонии.
Беличенко спросил, что делают подростки в свободное время. Полковник
ответил с досадливой усмешкой:
- Мы заорганизовали каждую свободную минуту, чтобы всегда они были
чем-то заняты. А как по-другому?
- Наверное, так и нужно, - сказал Пушнин. - Но все-таки жалко. Дети.
- Дайте им по стакану водки - увидите, какие это дети! - возразил
Хомичев. - Мне тоже жалко, но не такие они паиньки...
- Слава богу, что у нас есть жалость, - сказал Беличенко. - Если бы не
было, надо было бы переучиваться.
Полковник кивнул и чуть улыбнулся.
- Вы добрый человек, - сказал ему Беличенко.
- Когда как, - ответил он и обратился к Хомичеву: - Пора. Сейчас
приведут Андросова. Что ему грозит?
- Пока ничего. Но за ним, кажется, стоял кто-то из взрослых: машина
требовалась для квартирной кражи.
- Что ж... Андросов парень упрямый, интуитивный, не пытайтесь сразу
подавлять его.