"Святослав Юрьевич Рыбас. Уже нет прежней игры" - читать интересную книгу автора

- А коли выдадут?
- Ты? - спросил Николай Антонович.
- Нас ты не бойся. Что старшие скажут, то и будет.
- Я ничего не говорил, - сказал Анищенко.
- Так и не надо, - усмехнулся слесарь. - Мы поймем и без слов, дело
нехитрое. Я и сам скажу им, что треба делать - вы ж показали...
Девять пришлых мужиков и Анищенко с той поры знали, что их живыми
бросят в ствол, узнай немец, отчего ломаются отремонтированные насосы и
шахту снова затапливает. Но Николай Антонович был осторожен и придумывал
новые поломки замедленного действия. Все-таки он был хорошим инженером.
Николай Антонович потом много думал о том времени, совесть его была
спокойна. Он не доказывал своей безупречности, когда после Победы его
обвинили в сотрудничестве с гитлеровцами. Он проработал два года механиком
участка на восстановленном руднике, пока однажды его не вызвали в горком и
не напомнили о мастерских, где выпускали неисправные насосы. И тогда он
вспомнил бегущего по зеленому полю земли человека, который помог ему выжить
в тяжелые дни.
Его жена с ребенком уцелели в городке Старобельске, но извелись, болея
душой за него. Анищенко увидел в их родных глазах, что постарел и стал
слабее.
Они вернулись в Москву, чтобы никогда больше не расставаться. Война для
них наконец кончилась, началась новая пора, в которой у Николая Антоновича
имелось еще достаточно человеческих сил и упорства. Он чувствовал себя
обязанным придумать новый комбайн, чтобы забыть время разрушения...

Анищенко был уже доктором технических наук, когда ему позвонила Вера
Забавина. Голос ее был совсем немолодой. Они немного поговорили о прошлом,
обрадовались, что живы и здоровы после этих многих лет, и Вера попросила
Николая Антоновича принять в НИИ ее мужа. "Да, да, конечно, - согласился он.
- Пусть завтра и зайдет". Вера торопливо поблагодарила и заговорила о том,
что надо бы встретиться, но Анищенко захотелось поскорее попрощаться,
пообещав как-нибудь собраться в гости.
Этот неожиданный звонок приятно возбудил его. Он по-новому взглянул на
обстановку кабинета с обширным полированным столом для совещаний, с тумбой
селектора, со шкафами, где стояли книги Николая Антоновича и его коллег, а
на отдельном месте красовалась гордость Анищенко - действующий макет
экспериментального комбайна.
Нет, недаром жил на свете Николай Антонович. Завтрашний гость,
знаменитый Зосимов, поймет это.
...Они встретились так, как и предполагал Анищенко. На пороге кабинета
остановился высокий сухощавый человек. Николай Антонович вышел из-за стола и
шагнул ему навстречу. Он не скрывал своего любопытства. Зосимов выглядел
старше своих лет, но лицо его было лишено и капли жира, сухо, обтянуто
загорелой кожей, морщинисто и красиво. На лацкане светло-серого пиджака
спортивного покроя поблескивал затертый, потемневший значок мастера. Николай
Антонович про себя улыбнулся: у него на лацкане тоже был знак, лауреатский.
Но вообще-то, против ожиданий, Зосимов имел вид очень приличный, что-нибудь
вроде второго тренера, работяги. Выражение его выцветших, некогда голубых
глаз было спокойным.
- Здравствуйте, земляк, - сказал Николай Антонович. - Наконец-то я с