"Святослав Юрьевич Рыбас. Генерал Кутепов " - читать интересную книгу автора

теплой лежанке. Не понимая друг друга, русские и японцы, поднимали тосты,
перепились, целовались, расстались сердечными приятелями. На прощание японцы
передали нашим ведро водки "смирновки", два крестьянина-китайца принесли его
в нашу деревню.
Примеров подобного общения было немало, как будто обе стороны
чувствовали какое-то странное душевное родство. Евразийская душа России вряд
ли была совсем чуждой японской душе,
Поднимемся над Россией и Японией, увидим весь Восток с английской
Индией, "жемчужиной британской короны", Тихий океан с сильными молодыми
Соединенными Штатами, подпирающий Россию Китай. Что еще? Тянется через
Сибирь тоненькая жилка железной дороги, еще тянется новая дорога
Китайско-Восточная, - по ним из европейской России медленно и постоянно
текут державные соки, наполняя Дальний Восток российским влиянием.
Япония, Англия, Соединенные Штаты глядят на Россию с опаской.
Что нам известно о той войне? То, что она, по словам оппозиционной
печати, была "позорной"? То, что "бездарный царизм" ее проиграл?
На самом же деле, при всем равнодушии петербургской России к азиатским
и дальневосточным делам, русско-японская война была в такой же мере войной
за будущее России, как борьба Петра за выход в Европу.
С. С. Ольденбург в книге "Царствование Императора Николая II" так
оценивает тогдашнюю обстановку: "Решался вопрос о выходе к незамерзающим
морям, о русском преобладании в огромной части света, о почти незаселенных
земельных просторах Маньчжурии. Иначе, как поставив крест над всем своим
будущим в Азии, Россия от этой борьбы уклониться не могла". О двух
"несогласимых судьбах" говорит американский летописец русско-японской войны
С. Тайлер: "Россия, - пишет он, - должна была прочно утвердиться на
Печелийском заливе и найти свой естественный выход в его свободных гаванях,
иначе все труды и жертвы долгих лет оказались бы бесплодными и великая
сибирская империя осталась бы только гигантским тупиком".
"Только неразумное резонерство, - писал Д. И. Менделеев, - спрашивало:
к чему эта дорога? А все вдумчивые люди видели в ней великое и чисто русское
дело... путь к океану - Тихому и Великому, к равновесию центробежной нашей
силы с центростремительной, к будущей истории, которая неизбежно станет
совершаться на берегах и водах Великого океана".
Но почему же тогда историческая оборона России на ее западных рубежах
приковала нас к Европе как к "общеевропейскому дому", в котором мы всегда
или робко стоим в прихожей, или отважно воюем, растрачивая национальную
энергию впустую? Европа, всегда закрытая для нас английскими, германскими,
французскими, австро-венгерскими засовами, была для нас неодолимым рубежом.
Впрочем, именно в царствование Николая II Россия стала осознавать, что
ее будущее - в Азии. Она не хотела войны с Японией, не была к ней готова, но
когда японский ультиматум поставил ее перед выбором: отступить с Дальнего
Востока или защищаться, ответ был предопределен. Русские согласились почти
на все японские условия, кроме защиты своих интересов в Маньчжурии. Японцы
стремились к большему. Они задержали в Нагасаки телеграмму российского МИДа
послу Розену на четыре дня и доставили ее уже после разрыва дипломатических
отношений. Япония, закончив в 1903 году программу вооружений, хотела войны.
Подпоручик Кутепов был песчинкой в поднявшейся буре. Он не задавал себе
ненужных вопросов о том, что он делает в Маньчжурии. Евразийская природа
России еще не осознавалась им. Это придет гораздо позже, уже в эмиграции,