"Святослав Юрьевич Рыбас. Генерал Самсонов " - читать интересную книгу автора

желание взять на себя общий надзор за школьной жизнью мальчика-перса.
- Он переживает, - сказала Екатерина Александровна. - Я пойду еще
поработаю, - вымолвил Самсонов. - А много переживать мужчине - вредно. Он
уже почти мужчина. Я в его годы в военной гимназии жил по сигналам военного
трубача. - И, выговорив это, смягчился: - Ладно, матушка...


* * *

Генерал-губернатор нашел у себя в кабинете бумаги, подготовленные
старшим адъютантом, исполнительным штабс-капитаном Бабушкиным, и взялся за
донесения по четвертому, разведывательному, отделению отдела
генерал-квартирмейстера. Пролистал. Настроения туземцев в Афганистане и в
Бухаре. Обстановка на границе. На юге от Тенджена офицерская разведка
выяснила, что большинство туркмен вооружено винтовками новейших систем с
клеймами английских и германских заводов. Что же, это не ново. И все же
большинство - за Россию. Вот какой-то резидент М. сообщает: мирзу Шамса, его
секретаря и сына Наибуль Хукуме арестовали и послали в Кабул - за поборы и
за то, что силой брали женщин и девушек. Разве русский позволит себе такое?
Самсонов вспомнил нападения неизвестных в октябре - ноябре прошлого
года на посты пограничной стражи на персидской и афганской границе.
Несколько постов вырублены из засад, причем без грабительских целей, для
устрашения. Сейчас было спокойно. Только вот - он улыбнулся - в бухарском
кишлаке Юрчи приставали к купцу Головащенко, грозили перебить все семейство,
если не перейдет в мусульманство; но местные армяне сообщили бухарскому
беку, и ретивым чалмам дали по двадцать пять палок, и нынче они ведут себя
мирно. Это Азия, Александр Васильевич, коварный и простодушный край.
Когда Самсонов после академии служил на Кавказе, ему довелось слышать
предания недавней старины о покорении немирных аулов. А Польша, куда он
попал потом? Разве среди поляков мало встречалось враждебно настроенных? И
все держится на армии, империя еще не перебродила, не присиделась как
всадник в седле, еще десятки лет торговать храбрым Головащенкам, строить
пути железнодорожникам, держать кордоны противочумной охране. Велика ты,
матушка-Россия, и по-всякому понимаешь - на русском, польском, грузинском,
персидском. Но привыкла с Батыевых времен, что человек - это песчинка, и
несет твой ветер эти песчинки бессчетно. Ибо армия твой хребет. Мыслишь ты
силой и чувствуешь силой. А другого пути нет. Если суждено тебе когда-нибудь
измениться, если прогресс откроет способ обогащения твоей руды, тогда
империя разлетится на части, и неведомо, что уцелеет.
Забравшись в этакую неизвестность, Самсонов очень удивился.
Надо же, как отразилась чувственность Володи на нем.
Он отложил папку четвертого отделения, взял письмо консула Михайлова из
персидского города Турбети-Хейдери о четырнадцателетнем сыне правителя
провинции Бехар Щуджа. Консул писал: "В Хоросане, как на арене борьбы
русско-английского влияния, Шуджа всегда стоял на стороне, вызывал всякую
поддержку нашим интересам". Самсонов поставил резолюцию: "Принять в
кадетский корпус на казенный счет без предварительных испытаний". И судьба
мальчика решилась. Привезут его в Ташкент, поселят на квартире, отдельно от
русских кадетов, оденут в мундирчик, и будет он на чужбине постигать науки и
военную дисциплину.