"Алексей Рыбин. Фирма" - читать интересную книгу автора

- В каком смысле? Чтобы я ему денег дал, ты это хочешь сказать?
- Ну... вообще-то, конечно, нужно... На адвоката там, да и вообще. Сам
понимаешь, в тюрьме сидеть - удовольствие не из дешевых.
- Понимаю.
- Он квартиру собирался продавать, - вдруг вспомнил Куманский. - Он мне
об этом говорил. Точно.
- Как же он ее продаст, в тюряге сидючи?
- А ты можешь помочь с этим? Он боится, что его кинут.
- Квартиру... На Марата, да? Старая его хата?
- Да. Он-то к жене перебрался. И вообще, Вовка ведь в России теперь
редко бывает. А деньги не помешают.
- Редко бывает... - Гольцман усмехнулся. - Редко, да метко. Ладно. Я
так понимаю, что доверенность у кого-то есть?
- Есть. У жены.
- Ну, положим, эту квартиру я могу у него купить. Только, конечно, по
разумной цене. Под офис.
- Под офис маловата будет... - начал Куманский, но осекся под тяжелым
взглядом Гольцмана.
- Впрочем, тебе видней.
- Это уж точно, - тихо ответил Борис Дмитриевич. - Это точно, что мне
видней.
Куманский быстро прикинул, что из этой истории можно выжать маленький
скандальчик - мол, зажравшийся капиталист от искусства наживается на горе
художника, - но тут же отбросил эту мысль. Для того, чтобы понять, что вред
от ссоры с Гольцманом намного перевесит дивиденды, полученные от публикации
этого материала, не нужно было обладать сократовским умом.
На том дело и затихло. Конечно, каким-то образом общественность узнала,
что Гольцман отказался помочь осужденному-таки на два года пианисту, но
народ, как водится, безмолвствовал, а Гурьев сидел.
Борис Дмитриевич, ко всеобщему удивлению, действительно перенес свой
офис в квартиру Гурьева - тесноватую, но вполне достаточную, чтобы вместить
ужавшуюся бюрократическую машинку, посредством которой Гольцман заправлял
концертной деятельностью эстрадных звезд на всей территории СНГ и даже
кое-где за рубежом.
Митя не знал всех подробностей истории с Гурьевым, но она была не
единичной, и молодой продюсер держал за правило всегда соглашаться с шефом,
о чем бы ни шла речь. Во всем, что касалось профессиональной стороны работы,
на опыт Гольцмана вполне можно было положиться, да и связи Бориса
Дмитриевича, тянувшиеся в самые разные, самые дальние уголки государственной
административной системы, давали некую гарантию выполнения его решений. Что
до личных отношений с артистами, администраторами, продюсерами "на местах" -
все они знали характер Бориса Дмитриевича, и любые острые углы, любые
неприятные моменты, возникающие при заключении договоров, можно было смело
валить на него. Обиженные только покачивали головами, соглашаясь, что, мол,
да, Гольцман - это не подарок.
- Хорошо, - сказал Гольцман. - Про этого урода, про Василька долбаного,
больше слышать не хочу. Есть там кто-нибудь? - Он кивнул в сторону запертой
двери в коридор.
Митя улыбнулся:
- Корнеев дожидается. Минут сорок уже сидит.