"Владимир Рыбин. Здравствуй, Галактика! (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

За спором мы как-то забыли о седьмом участнике дискуссии -
электронном мозге. На сухом языке инструкций он именовался ГРУК - Главный
робот управления кораблем. Но мы называли его по-свойски Другом.
- Зачем тогда мы полетели? - сказал Анджей. - Спать можно было и на
Земле.
- Вы не выдержите нервных перегрузок, - возразил Друг.
- Это что - предположение? - осторожно спросил Хосе.
- Нет, не предположение... - Друг помигал рубиновыми глазищами и
сердито погудел динамиками.
- А что, мальчики, - засмеялась Ариа, и все с удивлением посмотрели
на нее: в такой момент смеяться? - если нам по очереди бодрствовать?
Скажем, по двое?
Тут она посмотрела на меня, и я, как школьник, поднял руку.
- Согласен первым. Выдержу.
Это было бы неплохо - остаться вдвоем с Арией. И пусть она хоть
круглые сутки читает мне стихи своих африканских предков. И пусть хоть вся
Галактика трясет меня, таращась разноцветными глазищами своих звезд...
Но Друг оказался плохим другом. Покашляв динамиками, он объявил, что
оптимальный вариант - бодрствование по одному. И добавил, словно бы мне в
утешение, что он сообщит, когда бодрствующий одиночка станет терять
голову, и разбудит того, чье нервное состояние будет ближе к норме.
Так я остался один на один с Галактикой, надеясь, что в тот момент,
когда космос доконает меня, <ближе к норме> окажется Ариа, и тогда я
попытаюсь немножечко задержаться со своим сном.
...Дежурство я начал с неведомо кем заведенной древней традиции - с
осмотра корабля. Можно было сделать это, не вылезая из удобного кресла
дежурного: роботы доложили бы о малейшем несоответствии норме и показали
бы все, что надо. Но я пошел сам, сопровождаемый тихим вкрадчивым шелестом
шагов моей <няньки>, так все мы называли своих персональных роботов,
официально именуемых неясным словом <сопровождающие> и приставленных к нам
на веки вечные. На Земле <нянек> ни у кого из нас не было, там
пользоваться их услугами считается недостойным человека. Но для
космонавтов, уходящих в запространственные дали, они обязательны, и
суровый Устав корабля предписывает не делать ни одного шага без
сопровождения <няньки> - полумашины - полуживого существа, знающего,
помнящего и умеющего все на свете.
Обычно космонавты быстро привыкали к своим <сопровождающим> и,
возвратившись на Землю, тосковали по ним, как некогда люди тосковали по
собакам, о которых я много читал еще в школе. Но пока что меня вечное
присутствие <няньки> раздражало. Бросишь на стол видеокнигу - что книге
сделается, на ней хоть танцуй, - <нянька> посмотрит с укоризной, поднимет
книгу и поставит в нишу на полке. Скинешь ботинки, чтобы хоть пошевелить
пальцами, почувствовать прохладу пластика, <нянька> тут же напомнит, что
надо встать на электроковрик. Ну и всякое такое. Я знал, что скоро
привыкну к ее педантичным заботам о моем здоровье, гигиене моей психики, о
моих знаниях и умениях, знал, что скоро просто не смогу обходиться без
нее, но сейчас, в самом начале долгого пути через неведомое, я
по-мальчишески посмеивался над ее педантизмом и про себя называл Занудой.
Но поскольку слово <Зануда> коробило даже меня, то я сократил его до
<Зины> и таким образом удовлетворил и себя и вс╕ понимающего Друга,