"Владимир Рыбин. Интрига ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

известность, как видно, безмерно доброго и не больно-то крепкого здоровьем
Егора Иваныча я не видел нужды. Потребовалось бы рассказать ему все. А
этого мне не хотелось. Кто знает, какую смуту внесло бы это в устоявшийся
быт семьи Колобковых...


3

Больше двадцати лет назад это было, а вспоминалось, как вчерашнее.
Троллейбус миновал обрывы над Гурзуфом и подходил к колоннаде Никитского
ботанического сада. За густыми зарослями сосняков и дубняков густо синело
море, а я видел то, чего нельзя было увидеть с этой дороги, - обширные
каменистые пляжи Ай-Даниля, пустынные, поскольку в ту пору добраться сюда
можно было только по крутым горным тропам. Курортники и двадцать лет назад
не любили далеко ездить, а туристов тогда было еще не так много, и потому
мы наслаждались в Ай-Даниле тишиной и уединенностью.
Славное было время. А может, потому и славное, что давно было, в те
времена, когда каждый из нас чувствовал себя подобно камню в раскрученной
праще, рвущемуся в свободный полет. С кем этого не бывает после выпускных
экзаменов, и каждому, наверное, кажется, что такое случается только с ним
одним накануне неведомой жизни, большой и непременно значительной.
На ялтинском автовокзале, как всегда в курортный сезон, было
столпотворение: сотни людей топтались возле касс, возле темного зева
подземного перехода. Одни искали удобные и дешевые квартиры, другие -
выгодных квартирантов. Мне нужно было остановиться в Ялте на три дня, но я
сказал, что плачу вперед за неделю, и скоро нашел добрую тетушку, которая
повела меня куда-то в гору.
- На Цветочную улицу, - горделиво сказала она.
Цветочная улица оказалась и без цветов, и даже без зелени. Я сделал
вид, что весьма доволен и улицей и комнатой: не для того приехал сюда,
чтобы наслаждаться южными красотами.
Было еще довольно рано - летел ночным самолетом, поскольку в эту
летнюю пору на дневной самолет достать билет практически невозможно, - и
потому я решил сейчас же, не откладывая, отправиться искать санаторий и
мою, то есть давно уже не мою Аню, отдыхающую в нем. И по пути зайти на
почту, дать телеграмму Игорю Старостину, как уговорились, сообщить ему
адрес, где я остановился на эти дни.
Искать долго не пришлось: уже через пятнадцать минут таксист доставил
меня к широким, настежь распахнутым воротам санатория. Но ворота раскрыты
были, как видно, не для меня: едва я шагнул в них, как из каменной
будочки, стоявшей сбоку, выскочил бодрый дяденька, потребовал предъявить
курортную карту. Я пробормотал что-то насчет того, что курортная карта
находится там...
- Где там? - сердито спросил дяденька, возраст которого я никак не
мог определить: вроде бы старый, но по энергичности - молодешенек.
- Вы прекрасно выглядите, - пропустив вопрос мимо ушей, сказал я. -
Вот что значит жить на курорте. А ведь небось воевали?
- Конечно, воевал, - еще более оживился он.
- А мне не довелось. А вот здоровье - никуда.
- Из какого вы корпуса?