"Владимир Рыбин. Трое суток норд-оста (Повесть)" - читать интересную книгу автора

друга, будто салаги из мореходки, засидевшиеся на лекциях, и Вовка все
рассказывал о рейсе, который затянулся на целых полгода из-за выгодного
фрахта, взятого в Австралии. А Гошка больше помалкивал. Он тоже мог бы
рассказать кое о каких "фрахтах", которые брал. Только где им до
австралийских! А кроме того, ему не хотелось говорить об этом, ибо Вовка
еще тогда, на "Кишиневе", первым был готов набить ему морду за
контрабанду.
Гошка влетел в ресторан, как к себе домой, подмигнул официантке.
- Машутик, сообрази... Как "чего"? Водочки. И еще кисленького...
Официантка не спешила. Они перекинулись еще несколькими фразами и
умолкли, нетерпеливо поглядывая на дверь за буфетной стойкой.
- Когда снова поплывем?
Он ждал этого вопроса и боялся его.
- Поплывешь с ними. Я говорю - не буду больше, а они не верят.
- А где ты теперь?
- У Ваньки Ветрова дым пакую.
- Нигде? Так правильно не верят, если нигде.
- И ты тоже. Человеку верить надо, понял.
- А что ты сделал для этого?
- Что я могу сделать?
- Работать, чтобы дым из ушей. Взять общественное поручение -
дружинники есть всякие или еще кто. Плавать на любой барже, куда пошлют...
- Ага, и стихи писать.
- И стихи писать, если надо, - рассердился Вовка. - Ты ведь сдохнешь
без моря, я-то знаю.
- Ну и сдохну!
Гошка тоже разозлился. Не то на Вовку, не то на самого себя или,
может, на весь белый свет. Когда официантка принесла водку, он хватил
сразу фужер и даже не стал настаивать, чтобы Вовка тоже пригубил "божьей
слезы".
- Ты все еще ждешь, чтоб другие за тебя боролись?
- Мне с малых лет твердили, что у нас человеку не дадут упасть.
Значит, врали?
- Я тебе говорил: с такой пробоиной ты когда-нибудь пойдешь ко дну.
Будь хоть трижды коммунизм, все равно свои дыры придется самому латать.
- Вот, вот, тем я и занимаюсь - сам о себе забочусь. У меня будет
коммунизм раньше, чем тебе его преподнесут. Понятно?..
Он быстро пьянел, курил папиросу за папиросой и тыкал окурки в
недоеденный салат.
- Ты морскую заповедь не забыл? Все за одного, один за всех? Жизнь -
это тоже как море, отколовшиеся одиночки тонут.
- Друзей у меня навалом.
- Навалом - это не друзья. Настоящие бывают у того, кто сам может
быть другом.
- Я не могу?!
Вовка грустно поглядел на него.
- Правильно Вера тебя называет: ты еще "братик".
- Ну и катись к ней.
- Я не бросаю друзей, когда им плохо.
- Тогда пей со мной.