"Владимир Рыбин. Пять зорь войны " - читать интересную книгу автора

английский самолет, который его бомбил. Не читал?
Мичман молчит, царапает щеку бритвой.
- Пишут, будто в Финляндии дело плохо: голодает народ... А наши соседи
чего-то полошатся. Вас, должно, боятся.
- Чего нас бояться?
- Вон вы какие, с пулеметами.
- Мы не кусаемся.
- Да уж палец в рот не клади.
- Да уж лучше не надо.
- А может, не зря говорят, что соседи будут отвоевывать Бессарабию?
- Может, и не зря.
- Что ты все повторяешь? Поговорить как следует не можешь? - сердится
дед.
- Ну давай поговорим.
- Ну и поговорим давай. Как человек с человеком. Будет война-то ай нет?
- А я откуда знаю?
- Знаешь небось...
Оба замолкают. Протасов вытирает лицо жгучим тройным одеколоном,
косится на запотевший графин, полный красного дедова вина.
- Из погреба?
- А отколь же?
Прежде, у себя на Волге, он любое вино считал выпивкой. И, приехав
сюда, вначале очень удивлялся вину, которым местные жители просто утоляют
жажду. Скоро он и сам убедился: во влажном мареве дунайских проток водой не
напьешься, только изойдешь потом. Ему почти не приходилось пользоваться этим
"лекарством от жары" - на катере запрещено, а на берегу не хватает времени
даже для сна. Граница последние недели напоминает человека, затаившего
дыхание в засаде.
Протасов потягивается, борясь с дремотной ломотой во всем теле,
надевает фуражку. И, чтобы на прощание доставить деду удовольствие,
спрашивает:
- Так о чем в газете пишут?
- Что войны не будет, - быстро отзывается дед.
- Так и пишут? Где?
Он нетерпеливо берет газету, шарит глазами по полосе. Попадаются другие
заголовки: "Готовимся к уборке урожая", "Использовать лето для отдыха",
"Севообороты в Омской области"... Наконец в правом верхнем углу находит
сообщение ТАСС, опровергающее слухи, что Германия намеревается напасть на
СССР.
- Что же это получается? Одни говорят: готовься, мол, к войне, другие
пишут: спите спокойно, никакой войны не предвидится?..
Протасов не знает, что ответить. Он привык верить газетам, как самому
себе. Но это сообщение противоречило тому, что он сам видел и слышал здесь,
на границе. С той стороны стреляли, на той стороне чуть ли не открыто к
чему-то готовились. И ползли по селам слухи, один другого фантастичнее.
Конечно, ему, пограничнику, следует опровергать слухи. Но хорошо это делать
там, вдали от границы, где люди не слышат стрельбы, не просыпаются от гула
моторов на том берегу, не видят чужих офицеров, подолгу разглядывающих в
бинокли наш берег. Здесь для опровержения слухов нужны факты.
- Наверно, сверху дальше видно, - рассеянно говорит он.