"Юрий Сергеевич Рытхэу. Числа Какота" - читать интересную книгу автора

Когда на "Мод" надежда на его возвращение уже была потеряна, Какот
появился в кают-компании с небольшим меховым свертком. В оленьих шкурах
лежала его дочь, девочка лет шести.
Ее развернули, и даже видавшие виды путешественники отвели глаза:
крохотное, страшно исхудавшее тельце ребенка почти сплошь было покрыто
струпьями чесотки.
Амундсен тяжело вздохнул, покачал головой и решительно сказал:
- Горячую воду, мыло, чистые полотенца!
Каждый старался помочь. Один принес медный таз, другой притащил большую
кастрюлю теплой воды, третий давал советы, а Амундсен, засучив рукава,
подвязав передник, орудовал ножницами, состригая кишевшие насекомыми тонкие,
нежные волосы.
Один Какот сидел в стороне, безучастный на вид, словно не его
собственное дитя купали.
Он смотрел на дочь и думал, что у чисел есть и другое свойство -
уменьшаться. И дочь его - это то, что осталось после страшной болезни,
унесшей всех близких Какота - родителей, жену, братьев и сестер... Почти все
селение вымерло. Тех, кто остался в живых, можно было сосчитать в пределах
одного человека - "кликкина" - двадцатки.
Хлопоты о маленькой дочери Какота захватили всю команду. Через
несколько недель заботливого ухода Мери превратилась в милую девчушку, и
Какот часто ловил себя на мысли: а его ли это дочка? Но глаза, выражение
лица и даже цвет ее волос все больше напоминали покойную жену.
По вечерам в кают-компании Мери выслушивала множество предположений и
планов о своем будущем. И когда было окончательно решено, что Мери вместе с
младшей дочерью торговца Чарлза Карпентера поедет учиться в Осло, Амундсен
спросил Какота, согласен ли он.
А Какот давно принял решение. Он только боялся, что Амундсен
передумает. Разве отец может лишить дочь лучшего будущего? Уж Какот-то знал,
что у белых даже самая нищенская жизнь не может сравниться с вечным голодом
на этом берегу!
Может быть, он и теряет дочь навсегда. Ведь если Мери выучится в
далеком Осло и станет совсем другой - может, она и не захочет возвращаться
на родину? Что ей делать здесь, если она не будет уметь выделывать шкуры,
разделывать нерпу, шить мужу торбаса и кухлянку?
Зато она узнает сущность больших чисел...
И Какот снова вернулся к ним.
Он открыл страницу и увидел цифру "1", которая сиротливо стояла в левом
верхнем углу, словно дожидаясь гостей, собеседников, товарищей. Какот пониже
медленно вывел цифру "2". Потом "3" заняло свое место. Очень скоро пришлось
переходить на другой столбец, а числа не могли остановиться, словно
прорвалась снежная запруда и огромный шумный поток хлынул на чистые страницы
тетради.
Какот почувствовал, как его охватывает жар, на лбу появилась испарина,
словно он волок на себе тушу жирного оленя. Дыхание участилось, а кончик
карандаша прыгал, как оживший; с маленького остро отточенного кончика одно
за другим стекали числа и становились в ряд...
Какот с усилием оторвал карандаш от бумаги и бросил. С глухим стуком
карандаш ударился о палубу. Еще больших усилий потребовалось, чтобы закрыть
тетрадь. Но и сквозь толстую обложку Какот чувствовал невидимую силу чисел,