"Юрий Сергеевич Рытхэу. Когда киты уходят" - читать интересную книгу автора

остальные звуки, и мир становился уныло-однообразным, серым и плоским.
Нау открыла, что звуки могут быть приятными для уха и такими, от
которых хотелось бежать и укрыться куда-нибудь подальше. Зато птичий гомон
над утренним ручьем Нау была готова слушать сколько угодно. В нем было
что-то схожее с радугой над китовым фонтаном, и птичье щебетание рождало в
душе светлое ожидание предстоящего чуда.
День ото дня тундра становилась ярче и цветистей. Ноги Нау чернели от
сока ягод. Старая тундровая волчица лизала их и смотрела в глаза Нау
преданными и тоскливыми глазами. Она чуяла приближение зимы, а для себя еще
и смерти, потому что она уже ни на что не годилась: трудная жизнь и возраст
стерли все ее зубы...
В этот день, как всегда, солнечные лучи разбудили Нау.
По яркости они были такими же, как прежде, однако в них уже не было
того всепроникающего тепла, что раньше. В их прикосновении к закрытым векам
Нау почувствовала предостережение, отзвук приближающегося ненастья.
Нау окончательно проснулась и утолила голод пригоршней морошки.
Чуткие уши ловили привычный шум морского прибоя, птичий звон над ручьем
и шелест травы.
Нау поднялась на ноги и двинулась к морю.
Роса была непривычно студеной. Нау бежала, чтобы согреться и стряхнуть
с себя остатки сна. Суслики свистели ей вслед, испуганные куропатки
вспархивали из-под ног, но Нау не останавливалась, движимая каким-то
тревожно-радостным предчувствием. Обычно на последней галечной гряде,
намытой волнами, Нау подбирала плети морских водорослей, добавляя их к
скудному завтраку. Но на этот раз она даже не замедлила шага.
Ей уже слышался в прибойном гуле знакомый свист возносящегося к небу
китового фонтана.
Блеск моря слепил ей глаза, и Нау не могла как следует рассмотреть
берег.
И вдруг она увидела необычное... Подумалось, что это просто видение
ослепленных блеском воды глаз.
Да, был фонтан, в котором дробилось солнечное сияние, и кит,
приткнувшийся к берегу. Но по мере того как Нау всматривалась в морского
великана, он становился все призрачнее, как бы растворялся в облаке
мельчайших капелек воды...
Нау моргнула несколько раз, чтобы рассмотреть кита.
Но его не было.
Не было и фонтана с солнечной радугой.
Вместо всего этого она видела на пенной оторочке прибоя человека.
Он стоял и смотрел на нее черными, как у нерпы, глазами. Нау кинула
быстрый взгляд на море. Там было пустынно. Ничто не указывало на то, что
кит, который только что был у берега, уплыл. На гребнях прибоя сидели
морские кулички и дергали острыми головками. Стаи перелетных птиц низко
стлались над водой.
Нау чувствовала, как холодно вокруг. Студеная галька жгла ноги, холоден
был воздух, и даже сами солнечные лучи уже не грели. Человек сделал шаг
навстречу, и Нау показалось на миг, что за его плечами мелькнула радуга. Его
лицо вдруг переменилось: глаза сузились, рот полуоткрылся, и от всего его
облика повеяло необычным теплом. От него исходило ласковое, греющее даже на
расстоянии тепло, зовущее, заволакивающее мягким облаком.