"Юрий Сергеевич Рытхэу. Женитьбенная бумага" - читать интересную книгу автора

дурак, что до старости лет говоришь глупости, недостойные даже несмышленыша.
- На этот раз я говорю тебе всерьез! - сердито крикнул Кумы. - Я хочу
жениться на тебе по-настоящему, на бумаге!
- Это что такое? - испуганно спросила Эймина.
- Я хочу, чтобы у нас была женитьбенная бумага, - прямо сказал Кумы. -
Это очень важно, - добавил он.
- Зачем она тебе вдруг понадобилась? - подозрительно спросила Эймина. -
Всю жизнь прожили без нее.
Настоящую причину Кумы сказать не мог. Потому что Эймина всегда
смеялась над соперничеством Кумы и Аймета.
- Разве ты забыла, что сказал Саша Нутек, когда проводили
перепись? -напомнил Кумы. - Сейчас иметь женитьбенную бумагу так же
необходимо, как паспорт.
Эймина молча продолжала шить кухлянку. Нитка, туго скрученная из
оленьих жил, с характерным шелестом проходила сквозь оленью шкуру, оставляя
ровный, чистый шов, словно шила электрическая машинка "Тула", а не эти
старые, скрюченные пальцы, через которые прошли километры оленьих жил.
- К пяти часам, - Кумы отогнул рукав камлейки, - надень свою лучшую
одежду - кофточку, что сын прислал, новую камлейку.
- Люди будут смеяться, - тихо сказала Эймина и тяжело вздохнула.
Всю жизнь она подчиняется сумасбродствам своего мужа и терпит вместе с
ним насмешки односельчан. Так было, когда Кумы, не дожидаясь постройки
нового дома, продырявил ярангу, прорубил окна, поставил кровати, а в пологе
установил керосиновые лампы, от которых так воняло, что приходилось все
время спать высунувшись лицом в чоттагин... Много было такого. Правда, в
большинстве случаев потом оказывалось, что Кумы бывал прав.
- Пусть смеются, - ответил Кумы. - Знаешь, сколько в нашем Улаке народу
живет без женитьбенной бумаги? Почти поколение. А мы будем с тобой первыми.
Над первыми сначала смеются, ты это хорошо знаешь.
Эймина еще раз вздохнула, в знак согласия кивнула головой и пошла в
комнату готовиться к церемонии получения женитьбенной бумаги.
К пяти часам принаряженные Кумы и Эймина пошли в сельский Совет.
Новость о том, что старый Кумы, персональный пенсионер, еще вчера только
бывший бригадиром совхозного вельбота, женится заново на своей Эймине, уже
стала известна всему селению, и любопытные стояли возле своих домов,
образовав живой коридор. Порой что-то кричали вслед, но Кумы не откликался,
боясь выйти из себя, а Эймина была словно глухая и только пристально
смотрела себе под ноги.
Иногда выкрики были явственны:
- Уж если жениться заново, так надо брать молодую!
- Дорогому жениху физкультпривет!
Последний выкрик принадлежал Напанто. Он только что отсидел в районном
центре пятнадцать суток за мелкое хулиганство, и, видно, это не охладило
его.
Трудно было молча идти через все селение. Понастроили новых домов, и
маленьких, и двухэтажных многоквартирных с паровым отоплением, и селение так
вытянулось по косе, что главная улица терялась где-то далеко за полярной
станцией.
Чтобы как-то развеселить жену, Кумы шепнул ей:
- Мы идем с тобой, как Фидель Кастро...