"Юрий Сергеевич Рытхэу. Любовь" - читать интересную книгу автора

думает Умкэнэу, глядя издали на красное и непонятное. Нынче море щедро на
подарки. Возле яранги стоят четыре бочки солярки, выловленные в осенние
шторма, бочонок сливочного масла, множество пустых деревянных ящиков, доски,
обломки шлюпок. Особенно много всяческой пластмассовой посуды - бутылки,
фляжки, канистры, банки... В некоторых сосудах сохранялось неизвестного
назначения содержимое, иногда отдававшее хорошо знакомым запахом спиртного.
Но дочка-врач настрого приказала не притрагиваться к этим подозрительным
жидкостям. Вертолетчик Теплов, хорошо знающий английский, как-то тщательно
изучил надписи на банках и рассортировал их: большинство были разного рода
жидкие масла - для мытья головы, тела и даже отдельно для ног, средства для
стирки и уничтожения насекомых. Водки и вин не было. Да и какой уважающий
себя моряк выкинет или ненароком уронит такое добро за борт?
У яранги стояли несколько отлично сработанных нарт, самодельный верстак
и разные инструменты на нем. В первые же месяцы после приезда сюда Айе
обнаружил, что не может жить только охотой. Вспомнил, что когда-то делал
нарты. Они пользовались большим спросом, а материал поставляло море: нерпы и
лахтаки - ремни, а волны - почти неограниченный запас разнообразных пород
дерева. Айе иные нарты оснащал сиденьями из красного дерева. Только полозья
каждый раз были или дубовые, или березовые.
Умкэнэу вышла из яранги.
Такая стояла тишина, что на большом расстоянии Умкэнэу отчетливо
слышала скрип снега под подошвами и глубокое, шумное дыхание Айе.
Умкэнэу попыталась разглядеть, что это несет старик, но, пересилив
любопытство, принялась кормить собак, встряхнув каждую из них, чтобы не
примерзали к снегу.
Затем она вернулась в чоттагин. В такую погоду можно и гостей
дождаться. Путь вертолета, облетающего оленеводческие стойбища, пролегал как
раз над одинокой ярангой, и летчик Теплов приземлялся у яранги хотя бы на
полчаса, чтобы поговорить со стариком, снабдить его новыми книгами,
журналами и газетами.
Пока Умкэнэу подметала пол утиными крылышками, прибирала книжную полку,
оттирала иней от глянцевых журнальных обложек, она не переставала
прислушиваться к приближающимся шагам.
Небольшой чайник стоял на горящем примусе.
Когда Айе подошел к яранге, он услышал шум пламени и с удовольствием
подумал о предстоящем чаепитии. Потом, до захода солнца, можно будет немного
поработать на свежем воздухе, а вечером почитать.
Эти дни Айе читал роман Льва Толстого "Воскресение". Книга давно была у
него на примете, но Айе почему-то был уверен, что это повествование о том,
как проводили выходной день помещики времен Льва Толстого. В разговоре с
Тепловым Айе узнал, что значение названия совсем не такое, как он думал.
Многие книги Айе читал вслух и делился своими мыслями с женой. Но в
этом романе было много странного: волнующие, глубинные, затаенные чувства.
Айе переживал это необычно, молча, тревожа этим Умкэнэу, заставляя ее
просыпаться среди ночи от незнакомых, тут же улетучивающихся сновидений.
Иной раз, отложив книгу, Айе начинал говорить. Надо было напрягать
внимание, чтобы следить за ходом его мысли, за часто непонятными и туманными
рассуждениями о природе человеческого сердца, отягощенного чувством вины, о
преступном себялюбии, которое губит человека и отрывает его от других
людей...