"Юрий Сергеевич Рытхеу. Голубые песцы (Повесть) " - читать интересную книгу автора

люди, поставленные специально. Такова жизнь, и Тыплилык её знает, потому что
смотрит он с высоты ответственного районного работника, а не в заиндевелое
окошко охотничьей избушки. Что может полезного посоветовать Урэвтэгин,
который, наверное, даже и не знает, в каком порядке избирается президиум
собрания или какими словами кончать речь, чтобы заставить зал загреметь
аплодисментами.
Урэвтэгин к чему-то прислушался и сказал:
- Кто-то к нам летит. Пойдём встретим гостей.
Чуткое ухо охотника уловило далёкий гул самолёта.
За Тыплилыком и Урэвтэгином потянулись к дверям и другие жители
гостиницы.
Пока брели по глубокому снегу до посадочной площадки, самолёт уже сел и
шумел, выруливая к зданию аэропорта, где в ожидании стояли председатель
поселкового Совета и директор совхоза Беркут.
- Большое начальство прибыло, - заключил Урэвтэгин, оглядев
собравшихся.
Поднимался ветер. Верхушки сугробов курились сухим снегом. По посадочной
площадке змеились, как живые существа, полосы снега. Они перехлестывали
через широкие следы, оставленные тракторным катком, забирались под самолёты
с зачехленными моторами и мчались дальше, вырываясь на простор тундры.
Тыплилык в глубине души завидовал многим. Но особенно лётчикам. До
недавнего времени он предполагал, что у этих необыкновенной жизни людей и
разговоры не такие, как у всех, а главным образом о небесах, полётах... Но
когда ему пришлось вплотную столкнуться с летающими людьми, они оказались
парнями с такими же словами, что и все земляне, а небо и полёты в их
разговорах занимали, пожалуй, меньше места, чем у истомившихся в ожидании
хорошей погоды пассажиров.
Самолёт бежал навстречу ветру, пересекая снежные струи.
- "Ил-четырнадцатый", - уважительно произнёс Урэвтэгин, за долгие дни
сидения на аэродромах научившийся разбираться в системах самолётов.
Работник аэропорта подкатил трап, и открылась дверца.
Тыплилык внимательно всматривался в каждого выходящего из самолёта:
может, кто-нибудь из знакомых покажется. Но выходили все незнакомые,
солидные, с портфелями.
Урэвтэгин, частый гость в областном центре, многих узнавал и говорил
Тыплилыку:
- Вон идёт, видишь? Это областной комсомольский работник Богомазов. А
за ним товарищ из отдела пропаганды нашей партии. Его фамилия Баштанов. Он
давно на Чукотке, несмотря что молодой... Дальше главный геолог
Северо-Восточного геологического управления. Он ленинградец... О, кого я
вижу! Начальник облместпрома! Товарищ Цой!
Урэвтэгин сорвался с места и бросился навстречу человеку в длинноухой
пыжиковой шапке. Начальник облместпрома... Это повыше, чем председатель
райисполкома. По крайней мере так думал Тыплилык... Нет, надо всё же сказать
Урэвтэгину. Деликатно намекнуть, что начальники любят, чтобы с ними
разговаривали издали, а не хлопали по спине и не толкали в грудь, как делает
это он с начальником местной промышленности области.
Приезжие сгрудились вокруг председателя поселкового Совета и директора
совхоза Беркута. Тыплилык стоял поодаль и, когда они двинулись по
направлению к гостинице, пошёл следом.