"Юрий Рытхеу. Магические числа (роман)" - читать интересную книгу автора

Кагот так и не разобрался толком, что собой представляли Внешние силы.
То, что говорил Амос, было противоречиво: в понятие "Внешние силы" входили
силы добра и зла, многочисленные духи, божества; явления природы были знаком
деяний этих сил.
Никогда еще у жителей Инакуля не было такого веселого и отзывчивого
шамана, откровенно радующегося жизни и помогающего жить всем, кто нуждался в
поддержке.
Слава о Каготе распространилась по тундре и морскому побережью. Вскоре
стали приезжать жаждущие исцеления и утешения из других селений и дальних
становищ.
Кагот поставил новую большую ярангу с двумя гостевыми пологами, которые
редко пустовали. Среди гостей Кагота бывали и шаманы, которые приезжали не
для исцеления своих недугов, а для того, чтобы поговорить с ним и, быть
может, узнать что-то новое, сокровенное. С ними Кагот был осторожен, он мог
часами рассуждать о сложности человеческого естества, но остерегался
беседовать о силах, с которыми общался.
Приезжавшие в Каготу шаманы прежде всего допытывались: сумел ли он
проникнуть в глубинные тайны этих сил? Кагот отвечал уклончиво не потому,
что скрывал что-то, а потому, что сам не был уверен, правильно ли он
понимает всю сложность мира Внешних сил:

Кому откроется вечная тайна звезд?
Кто расслышит в шелесте полярных сияний язык?
Кто разгадает в этих звуках суть звездных речений?
Кто разъяснит смысл очертаний
Птиц, зверей, скал,
Дальних хребтов,
Легких облаков, и туч, и радуги, подпирающей небо?

Кагот держал в руках маленький, казавшийся игрушечным бубен, легко
касался туго натянутой кожи гибкой палочкой из китового уса и вполголоса
произносил рождающиеся в его душе заклинания, а гости внимали ему и считали,
что слышат голоса Внешних сил, которые устами Кагота говорят с ними.
Новая жизнь, как и полагается новой жизни, появилась на рассвете, когда
за стенами яранги бушевала весенняя снежная пурга. Когда Каготу сообщили,
что родилась девочка, в его душе поднялась огромная волна радости. Она, эта
будущая жизнь, виделась ему в мечтах именно в облике маленькой девочки,
воплощением нежности и хрупкости, как тундровый цветок. Ему позволили войти
к роженице лишь по прошествии времени, и когда он увидел усталое, но
счастливое лицо жены, он уразумел в эту минуту, что она окончательно
доверилась ему. Отныне между ними больше не будет даже тени отчуждения,
непонимания, незаметных людям, но таких ощутимых для них обоих. Маленький,
еле видимый комочек жизни, закутанный в меха, вдруг разразился таким громким
плачем, что Кагот от неожиданности вздрогнул и сказал:
- Она зовет меня... И поэтому имя ее - Айнана.

Какое это было счастливое время! Будто маленькое солнышко поселилось в
яранге, заполнило своим светом даже самые укромные, самые темные углы
древнего жилища. Торопясь из моря к берегу, Кагот слышал голос малышки и
отвечал ей мысленно рождающимися в сердце словами: