"Юрий Рытхеу. Магические числа (роман)" - читать интересную книгу автора

Маленькая птичка проклюнула небо, и Солнце
Хлынуло светом на тундру и берег морской -
Маленькая птичка песней своей заглушила пургу
И тишину и покой повесила на голос свой.
Улыбкой согреешь остывший за ночь полог,
Хмурость и стылость изгонишь ты прочь,
И человек вместе с тобой засветится улыбкой.
Сердце свое он согреет твоей добротой.

Кагот тащил на ременной бечеве окаменевшую от мороза нерпу и не
чувствовал усталости, предвкушая радость свидания с Айнаной и Вааль.
Наступило лето, полное событий. Пришли американские шхуны, и знакомые
моряки сообщили Каготу, что самый большой человек России - Солнечный
владыка - низвергнут со своег золотого сиденья.
Для Кагата эти новости не были интересны, ибо владычество белого
человека для него не было понятным. Но он заметил, что русский патрульный
корабль перестал приходить, и почуявшие безнаказанность американские
торговцы на больших и малых кораблях бороздили прибрежные лагуны и мелкие
бухты, выторговывая все что можно - от помятых оленьих пыжиков до осколков
мореного моржового бивня, выкопанного на старых святилищах.
Погруженный в собственное счастье, Кагот не обращал внимания на
события, происходящие в дальних краях, да и новости, приходившие оттуда, не
оказывали никакого влияния на размеренную, испокон веков установленную жизнь
прибрежного населения. Он часто брал с собой подросшую дочку и уходил с ней
далеко в тундру, к тихим озерам, кишащим рыбой, на берега задумчивых
медленных потоков, обрамленных мягким мхом, на сухие каменистые пригорки,
откуда было далеко видно, а при легком ветерке казалось, что мысли твои и
думы летят вместе с ним за зубчатые края Дальнего горного хребта.
Он пел песни, и девочка неожиданно посерьезневшими глазами следила за
движениями его губ, вслушивалась в размеренное течение самих собой
складывающихся слов - в голоса Внешних сил.
Прошло еще две зимы.
Никто не предполагал, что беда придет в такое прекрасное время, когда
солнце набирало новую силу, отяжелевший снег начал оседать и из-под него
двинулись прозрачные потоки талой воды. Первой заболела старая женщина из
крайней яранги. Она умерла под утро, даже не успев позвать Кагота. Он
пришел, когда остывающее тело уже одевали в погребальные одежды. Потом
пришел черед молодой женщины из той же яранги. Сначала она покрылась
красными пятнами, словно кровь пыталась прорваться наружу, а потом запылала
жаром. Кагот пришел в полном шаманском облачении и повелел оставить его
наедине с больной.
Он пытался вспомнить, что говорил ему Амос о болезнях, воскрешал в
памяти каждое его слово. Было похоже на то, что в селении появились
рэккэны - крохотные существа в человеческом обличье, перевозчики заразных
болезней и большого несчастья. Их нарты блуждают где-то здесь, между
ярангами, занося в жилища невидимое зло. Но где они? Почему Внешние силы не
дают ему увидеть их и отвести от селения подальше в тундру? Странное дело -
сейчас, когда он в такой тревоге, голоса не говорили с ним и через него
размеренной речью, и он остался как бы безмолвным перед ужасным бедствием.