"Юрий Рытхеу. Магические числа (роман)" - читать интересную книгу автора

них. И еще: ты умертвишь меня согласно обычаю, а это значит, что моя дорога
будет легкой, без лишних страданий.
Последние слова ударили по сердцу Кагота: он предполагал, что Амос
умрет естественной смертью. Разве не бывало так, что живет-живет человек,
вроде бы все у него хорошо, а приходит утро - и его уже нет, то есть то, что
делало его живым в здешнем мире, ушло из него и осталась только телесная
оболочка; ее в белом одеянии уносят на возвышение, где и совершают последний
обряд прощания...
- Но я... я этого никогда не делал, - тихо молвил Кагот, чувствуя, как
его охватывает дрожь, будто каким-то чудом зимняя стужа вошла внутрь его,
сжала ледяными тисками сердце.
- Многое, о чем тебе никогда не доводилось даже слышать, теперь
придется делать, - спокойно ответил Амос. - И еще ты должен запомнить: если
человек верит в тебя, в твое могущество, сделай все, чтобы не разочаровать
его.
Амос оделся во все белое: на ногах белые торбаса, переходящие в белые
камусовые меховые штаны, на исхудавшей старческой фигуре свободно висела
белая кухлянка - так одевается человек, собравшийся навсегда покинуть мир
живых. Под стать белому оленьему меху белели на голове Амоса его поредевшие
волосы.
Был назначен день и час ухода великого шамана из жизни. Это должно
произойти на рассвете, с первыми лучами поднимающегося солнца. Длинный
ремень из сыромятной лахтачьей кожи одним концом привязали к срединному
столбу яранги, затем сделали обыкновенную петлю, а другой конец, который
должен был тянуть Кагот, и вывели наружу, через отверстие, проделанное в
стене.
Кагот стоял у яранги Амоса, обратив взор на восточный край неба. Ярко
полыхала заря, а над красной полосой догорали последние звезды. Полярная
звезда, в окрестности которой отправлялся Амос, давно погасла. Кагот знал:
она располагается высоко в небе и вокруг нее обращается все небо, все
звезды, словно олени, привязанные к столбу. В окрестностях этой звезды и
находятся стойбища самых заметных жителей земли, ушедших навсегда. Там,
среди героев, жили и великие шаманы, и Амос намеревался именно там поставить
свою небесную ярангу.
Конец ремня уже был в руках Кагота, и по его трепетанию почувствовал,
что Амос уже надел на себя петлю и ждет, когда она затянется вокруг шеи.
Кагот вспомнил шею старика. Она была темной, жилистой, и когда Амос
разговаривал или пел, то что-то в ней двигалось и жило как бы отдельной
жизнью. Сейчас желтоватый ремень лежит вокруг нее над опушенным росомашьим
мехом воротником белой кухлянки.
Тишина стояла над селением. Все знали, что сегодня Амос уходит
навсегда, и все давно проснулись, но никто не разговаривал, даже собаки не
лаяли, и с морской стороны не слышалось ни единого звука. Утренний ветер
утих перед восходом светила.
Блеснул первый луч, и Кагот, напрягшись, рванулся вперед, крепко держа
в руках намотанный на руку конец ремня. Он почувствовал, как натянулся,
задрожал ремень, заставив вспомнить первого моржа, загарпуненного
собственной рукой. Но сейчас это был не морж, а человек, уходящий в
окрестности главной звезды. Показался краешек светила, свет ослепил глаза, в
это же мгновение с морской стороны поднялся ветерок и принес запах моря.