"Игорь Рыжков. Иллюзии " - читать интересную книгу автора

предполагая, что до-быча от них не уйдет. Рано или поздно она брякнется лбом
об эту проклятую брусчатку и у нее не хватит сил, чтобы отмахнуться от
ударов клювов.
Я уже почти ничего не соображал. Пить хотелось неимоверно. Я не знал,
что может существовать такая жажда. Губы обветрились, покрылись коричневыми
корками. Сквозь их изломы проступали бисеринки густой алой крови. Они
моментально высыхали и превраща-лись в новые чешуйки - наросты, которые
ломались от малейшего движения губ и в трещинах снова проступала кровь. Язык
распух до колоссальных размеров. Внутри рта он уже не помещался и его кончик
вываливался наружу. Слюны не было и я старательно отгонял мучительные позывы
сглотнуть плотный комок в горле.
Перед глазами поплыли миражи. То ли галлюцинации, то ли действительно
какие то странные явления природы происходящие в столь горячем воздухе.
Отслоившись от горной гряды в небесах повис белоснежный город,
утопающий в зе-лени. Мне показалось, что я слышу шум, который заполняет его
улицы. Слышу крики глашатев на высоких башнях. Бряцание оружия и скрип
повозок.
Кто то говорил, что мираж (мираж та же галлюцинация) от галлюцинации
отличить просто - нужно нажать на глазное яблоко для того, чтобы сместился
оптический фокус восприятия. Если изображене двоится, то сомнений в его
реальности быть не должно. Если нет, то все что ты видишь - плод твоего
воображения. Я остановился в посмотрел прямо на струящееся, колыхающееся
изображение города, висящего в небе и с силой надавил на левый глаз. Скалы
помутнели, расколоись на два неясных контура, прихватив с собой и веселую
картинку в небе. Значит мираж настоящий. А что мне с того? Можно
предполо-жить, что в расслоеенном разницей температур воздухе образовался
зеркальный слой в котором отражается реальное поселение. Так бывает когда
едешь в авто по раскаленному асфальту. Лужи в жаркий день - тоже мираж. Но
даже, если он существует на самом деле, то до него мне все равно не
добраться. Он может быть в сотнях километров отсюда. Я я двигаюсь сейчас со
скоростью раненой улитки.
Я остановился. Вытащил из за пояса флягу и трясущимися от изнеможения
пальца-ми вытащил пробку. Воду придется выпить всю. Иначе, я просто упаду в
обморок и до следующего дня просто недоживу. Вода скользнула в пищевод,
омыла сухой как наждак язык, немного утолив боль, вернула каплю бодрости и
сил. Я встряхнулся и зашагал даль-ше. Слишком горячий воздух приходилсь
цедить сквозь зубы для того, чтобы не пропустить его в легкие слишком
быстро, иначе он обжигал гортань и я заходился тяжелым кашлем, который
отнимал последнюю влагу.
Полтора часа бодрого пешего марша на подпидке из двух глотков пропахшей
кожей воды я все таки выдержал. Дальше дела пошли хуже. Движения стали
замедленными, словно во сне. Cердце бухало в висках, выбивая в глазах
красные бисеринки - признак малокровия. Да и откуда ей быть в избытке, если
я давно уже ощущал себя лежалым чер-носливом, потерявшим от своего былого
великолепия добрую половину массы.
Какой же все таки гад всунул меня в этот мир? Неужели нельзя было
придумать ре-чушку, скажем, вон там на осыпи? Лужу на худой конец! Ах у вас
здесь суглинков нет почвы водопроницаемы! А мне что прикажете делать?
Подыхать?
Я двигался, похожий на зомби, в пол - шаге от выбитой в каменной