"Игорь Рыжков. Иллюзии " - читать интересную книгу автора

нацедит полную кружку парного молока, отрежет ломоть от каравая, прижимая
его по старинке к животу и только потом уже спро-сит - Кто ты, сынок? - И
передернет от этого вопроса, потому, что не знаешь что сказать в ответ. -
Кто ты? - Действительно. Кто я? - Мне тоже очень хотелось бы это знать.
Привычно тону в упругом золоте Зеркала, и оно тянет меня в нить,
сплетает узлами, петлями, изломами. Скадывает в узор, рядом с другими такими
же, и ползет под череп неумолкаемый шум, чловно горная речка прыгает с камня
на камень.
Хайя. Как вы тут?
Усе как в сказке. У тебя как?
Никак...
"Никак" - тоже хорошо.
Дождь?
Нет ветер.
Это из анекдота.
Да кто же его не знает?
Оппа, новенький. - Это ко мне.
Я старенький. - Отвечаю машинально.
Насколько старенький? - Смеется кто то. Не могу разглядеть кто.
Я стар. - Отвечаю привычно. - Я суперстар.
Вау! - Вопят те кто меня узнал. - Одной крови!!! Старик!!!
Одной... - Отвечаю радостно.
Бамм!!! - Поет Миралис. Кружится его сфера. Сплющивается, вытягивается,
налива-ется белесой синевой сверху и золотом ковылей внизу. Роняет меня из
зенита вниз. К земле. Я падаю кувыркаясь, с трудом расправляю занемевшее
крыло. Воздух подхватил меня, понес, кинул ввысь снова. Я рванулся, набрал
скорость, теперь осознанно расправил крылья, легко, привычно вздохнул полной
грудью, издал победный крик. Огляделся по сторонам.
Мой мир! Этот мир мой...
Я парил на страшной высоте и нисколько не боялся ее. Высотный ветер
легко нес мое ладное тело и я почти не прикладывал усилий для того, чтобы
держаться в воздухе. Легкого движения широким хвостом было достаточно для
того, чтобы корректировать по-лет. Я поднимался все выше и выше до тех пор
пока восходящие потоки воздуха еще были способны удерживать меня. Мне
хотелось проверить способности своего нового-старого тела. Я вспоминал
искусство полета, которым владел в свое время в совершенстве.
- Пожалуй выше мне уже не подняться. - Молотить воздух крыльями,
растрачивая силы, как обычная утка мне, идеально приспособленному к парящему
полету, не пристало. Вершиной мастерства было умение чувствовать небеса.
Ощущать их не как воздух которым дышишь а как мир в котором живешь, как
стихию для которой рожден.
- Вот над теми камнями, прогретыми полуденным солнцем должен быть
восходящий поток. - Я уменьшил площадь крыльев и понесся стрелой к каменной
россыпи с торчавши-ми кое где невысокими скалами. Они были черного цвета,
похожие на вулканический туф, слежавшийся за тысячи лет пепел, выброшенный
когда то по всей вероятности случайно выбредшим на поверхность небольшим
вулканчиком. Туф превосходно поглощает солнеч-ные лучи и над ним восходящий
поток воздуха по всей вероятности должен быть особенно силен. Я не ошибся.
Едва я пересек границу ковыля и камней как почувствовал, что снизу ударила
струя вертикального ветра. Я расправил крылья во всю ширь, растопырив для