"Игорь Рыжков. Иллюзии " - читать интересную книгу автора

увеличения их площади даже маховые перья и взмыл ввысь гораздо выше той
которую заметил мысленно отмечая личный рекорд.
- Не плохо. - с удовлетворением подумал я. Но поднимающийся вверх
воздух вскоре остыл и на высоте образования облаков рассеялся совсем. Я
перешел на планирующий полет. Широкими кругами с минимальным снижением.
Всего три-пять метров на круг я заскользил в вышине оглядываясь и любуясь
этим миром.
Степь. Желтое огромное море. Небольшие острова скал. Кое где группки
деревьев с искореженными ветрами кронами. Ветер несет от горизонта к
неведомым берегам широкие волны. Это ковыль. Его метелки гнутся под ветром и
с высоты кажется, что по желтому морю бегут настоящие волны. Особая красота
у степи. Бескрайни ее просторы. Легко ды-шится здесь, вольно.
Я сложил левое крыло и перевернувшись через него как пикирующий
бомбарди-ровщик понесся к земле.
Три, два, один, ноль, пора... - едва коснувшись солнечных волн ковыля я
снова рас-правил крылья и взмыл в небеса.
Здорово!!! - Я поднялся повыше и повторил пике. Затем попробовал
штопор - полу-чилось. Потом падая по крутой нисходящей траектории вниз
набрал скорость и лихо крутанул петлю Нестерова. Если бы за мной наблюдали
мои реальные сородичи они бы наверное решили, что я сошел с ума. Такого
изощренного пилотирования жизнь от них не требовала, а мне нравилось летать.
Наверное даже больше чем плавать. Хотя сравнивать столь разные вещи довольно
трудно. Океан превосходен. Он позволяет забыть о печалях и бедах. В нем
отдыхает сердце, успокаивается душа, светлеют мысли. Но небо. Небо - это
мечта. Я вспомнил свой первый прыжок с парашютом. Как зашлось дыхание от
того, что под ногами разверзлась бездна. Как непроизвольно вцепились в
поручни пальцы. И как пожилой инструктор благословил меня традиционным
пинком, который вышиб меня из "кукурузника" на добрых пять метров. Автомат
сработал как ему и положено на высоте в пол километра и я чуть не потерял
сапоги. Развернувшись, купол слишком резко тормозит падение. Встряхивает
так, что обувь, если она не закреплена срывается и летит вниз. Но когда
купол расправит все свои морщинки, наполнится небесами ты повисаешь в небе и
кажется, что земля замерла где то далеко-далеко внизу и ты никогда не
опустишься на нее. Так и будешь вечно парить в благостном безмолвии не
касаясь ее грешной.
Какой же лютой завистью наполнялось мое сердце когда я видел в небесах
птиц. Как же мне хотелось однажды просто взмахнуть крыльями и подняться к
облакам. Сбылась мечта идиота. Я усмехнулся - Опасайтесь мечтать. Мечты
иногда сбываются, причем в таком контексте, который вам доставит массу
хлопот. - Мне нравилось быть соколом и я не отрицал этого. Но в том далеком
Перевоплощении, когда я отразился в Зеркале Миралис и принял личину хищной
птицы я просил только крылья и ничего больше. Двеллеры решили, что к крыльям
следует добавить острые когти, загнутый к низу крепкий клюв, превосход-ное
зрение и скверный характер. Хотя, некоторым благородством я в этом
Перевоплощении все таки обладал и даже кичился им.
Благородный сокол Чили. Готовый в любую секунду прийти на помощь
всякому, терпящему бедствие. Устремления в большинстве случаев действительно
искренние, но кому они нужны? Да и зачем? Что может значить помощь в этих
мирах, которые зыбки и изменчивы, непостоянны и все таки непреодолимо
притягательны? Здесь общаются не реальные тела, а всего лишь личины, образы