"Елена Ржевская "Земное притяжение"" - читать интересную книгу автора

- Это все так уладилось только потому, что директор так ценит отца!
Только из уважения к нему. (Он не выносил, когда она о Матюше говорила
"отец".) Как он тебе сказал: "Матвей Петрович, только для тебя могу пойти
на это". Так, да?
То, что ей с Матющей казалось благом для Лешки, не раз принималось им в
штыки. И сейчас, обращаясь к Матюше, мать не спускала пугливо скошенных
глаз с сына, не умолкала и все захлебывалась:
- Год поучишься - и станешь прилично зарабатывать. Сможешь одеться и
веселиться, как тебе нравится. Ну, чем тебе плохо?
- Я не пойду, - угрюмо сказал Лешка, глядя себе под ноги.
Мать притихла, грузно осев, зло, несчастно вскинулась:
- Ты что, совсем ошалел? Нет, ты объясни, что это такое?
- Не пойду, и все, - упрямо повторил Лешка. - Пусть посылают, кого
намечали. А я что? Откуда взялся? Сбоку припека?-Что он, какой-нибудь
хмырь, папенькин сынок вроде того, что расписал Лабодапов?
- Абсурд! - веско сказал Матюша и похлопал себя по плечам,
- Я в другое место устраиваюсь. Уже договариваться ходил.
- Интересно, - сказал Матюша; он был задет. - Это интересно. Что ж
ничего не сказал? Молчком, значит. Чего ж ради было просить, унижаться?
- Да, да1 Ведь он просил, унижался.
- А куда это ты устраиваешься? - привалясь грудью к столу, недоверчиво
прищурился Матюша. - Давай обсудим, что целесообразней!
-Да, да! Давай обсудим,-всполошенно подхватила мать.
Они оба чувствовали себя с ним неуверенно, бессильно и потому
отчужденно.
- Чего ж обсуждать. Сперва ответа дождаться надо.
- Так у тебя и ответа еще нет? - Матюша вытер рот рукой, сказал тяжело:
- Ты вот что - ты прекрати издеваться над матерью. Ты вон до чего ее
довел. Завтра же собери, что надо, и отправляйся на Торговую улицу.
- Не пойду. На чужое место усаживаться не собираюсь.
- Сопляк ты! - громко сказал Матюша, и его ноздри задрожали от
возмущения. - Кто ты такой, чтобы судить! Посознательнее тебя, такого
молокососа, люди...
Лешка шагнул к столу, лицо его потемнело от бешенства.
- А вы, вы... - задыхаясь, заговорил он.
- Как ты смеешь! - крикнула мать. - Отец все для тебя старается!
На их громкие голоса выглянула старуха Кечеджи и опять закрыла дверь.
Зло, сквозь слезы, визгливо, мать не унималась:
- Вот дрянь! Какая дрянь! Что себе позволяет! Еще рассуждает! А у
самого одна гадость на уме... Девчонка!
Он вцепился в край стола, яростно тряхнул его, и костяшки домино
шарахнулись на землю.
- И скажу! Скажу! Это подлость! Все равно это подлость!..
Все, все подлость! И эти выкрики матери и то, что Матюша отнял у
кого-то место для него. Все, все!
Мелькнуло побелевшее лицо матери. Она поднесла руку к глазам,
защищаясь, будто ее собираются ударить.
- Что я такое сказала? Ну что я сказала? (Он сразу остыл, у него
сжалось сердце: такая она была жалкая, испуганная.)
Давай говорить по-хорошему. Слышишь? По-хорошему! - просила она.