"Семен Альтов. Из книги Шанс (1990) [humor]" - читать интересную книгу автора

бесконечную сказку с колодцем. Малыши ползали за старушкой как грузовички за
снегоуборочной машиной и без конца убирали...
Марья Ивановна радовалась: "Если бы не дети, была б кругом грязь!" Штукин
возражал: "Если бы не мать твоя, убирать было бы нечего!"
По ночам Марья Ивановна заставляла гладить свой круглый животик, она опять
кого-то ждала.
В назначенное время Марья Ивановна принесла новую двойню. Вместо чепчиков
детские головки украшали сияющие медные касочки. "Чувствует мое сердце, будущие
пожарники!" -- гордо сказала Марья Ивановна.
Сердце Штукина сжалось. Он понял: скоро придется проявлять отвагу при пожаре.
-- У-тю-тю! -- сделал он козу малышам и тут же ударили в живот две струи. "И
правда, пожарники!" -- подумал он с ужасом.
Дети сейчас растут быстро, пожарники тем более. Как следует не умея ходить, они
стремительно ползали на карачках, завывая пожарной сиреной, из клизмочек
поливая понарошку загоревшийся дом, но при этом на полном серьезе норовили
выкинуть в окна, спасти уцелевшее от пожара имущество. А тут еще тесть по
рассеянности кидал горящие спички прямо на пол. Как говорится: "Туши, -- не
хочу!".
Марья Ивановна опять ликовала: "Без детишек сгорели б дотла!" Штукин хотел
возразить: "Без поджигателя тестя, ничего бы не загорелось!", но смолчал,
понимая, что скажет бестактность. Наверно, все, что не делается, все к лучшему,
но почему за точку отсчета берут всегда худшее? Конечно, относительно пепелища,
все хорошо!
Под Новый год Марья Ивановна принесла детям подарки: дворникам -- подростковые
металлические ломы, пожарникам -- югославские пенные огнетушители.
-- На кой черт огнетушители? -- испугался Штукин.
-- Здравствуйте! -- обиделась Марья Ивановна. -- Югославских нигде не достать!
От них пена гуще и аромат крепче!
В ту же ночь Штукин в этом смог убедиться. Проснулся весь в пене. Она была
густая и ароматная. Вокруг подыхали со смеху дети, корчилась от хохота Марья
Ивановна. И Штукину вдруг стало смешно и легко.
В эту ночь, всласть наглотавшись пены, Штукин, как говорят, второй раз родился,
а, может, первый раз умер. Проснулся он другим человеком. У всех жизнь примерно
одинакова, но одни считают, что живут в сумасшедшем доме, а другие в
сумасшедшем доме сидят и чувствуют себя как дома. Важно найти точку, с которой
не страшно смотреть...
Детишки и вправду забавные, не бездельники, наоборот, с утра до вечера убирали,
тушили пожары, вытаскивали Штукина из огня, делали искусственное дыхание, а он
тихо лежал, размышляя о том, что искусственное дыхание, если кто понимает,
ничуть не хуже естественного. А тут еще дети играючи раскидали по комнате
диссертацию, тесть, естественно, выронил спичку, листы само собой загорелись,
но обошлось. Потушили и вымели. В доме стало чище на одну диссертацию.
-- Все равно бы не дописал! Черт с ней! Все, что не делается, все к лучшему! --
облегченно вздохнул Штукин, сделал из уцелевшего титульного листа самолетик и
пустил в окно.
В семье наступил мир и покой. Редкие скандалы, правда, случались, когда
пожарники сцеплялись с дворниками. А все потому, что дворники нарочно
загромождали мусором запасные выходы! Они, как орали пожарники, должны быть
свободны на случай эвакуации тел! Членораздельно они выкрикивали одно слово
"эвакуация". Мальчишки дрались до крови, до слез. Развести их могла только