"Рафаэль Сабатини. Заблудший святой (Историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

назидательного примера, имя, которое он носит, может приобрести невероятно
важное значение под влиянием образа давно почившего великого человека,
носившего это имя до него, чья жизнь становится предметом подражания.
Я надеюсь доказать, что это общее вступление является справедливым по
крайней мере в том, что касается моей матери.
Ее назвали Моникой. Почему было выбрано это имя, мне узнать не
довелось; однако я не думаю, что при выборе имени ее родители
руководствовались какими-либо соображениями, кроме звучания. Это приятное
имя, достаточно благозвучное, и, как это случается достаточно часто,
никакие посторонние обстоятельства на его выбор не повлияли.
Однако для моей матери, которая обладала впечатлительной и в то же
время слабой и зависимой натурой, ее имя оказалось судьбоносным. Начиная с
самых юных лет святая Моника стала предметом ее особого поклонения и
осталась таковым после того, как она вышла замуж. Самой захватанной и
зачитанной частью старого манускрипта - любимейшей ее книги, - содержащего
жизнеописания нескольких святых, было "Житие святой Моники". Сделаться
достойной имени, которое она носит, уподобить свою жизнь жизни этой святой
женщины, которой столь много радости и столько же печали принес ее
знаменитый отпрыск, стало навязчивой идеей моей матери. И я очень
сомневаюсь, что моя мать решилась бы когда-нибудь связать себя узами брака,
если бы святая Моника не была замужем и не родила сына.
Как часто в бурные накаленные часы моей столь несчастной юности я
сожалел, что она не предпочла жизнь девственницы в монастыре и не избавила
меня от тяжелого бремени моего существования, которое она в своей
нечестивой святости едва не превратила в бесплодную пустыню!
Мне хочется думать, что в те дни, когда мой отец сватался к ней,
добивался се расположения, в крепких объятиях этого неистового гибеллина
[Гвельфы и гибеллины - две противоборствующие партии в Италии XII - XVI
веков. Гвельфы - сторонники папской власти; гибеллины - в основном
представители феодальной знати, видели в испанском императоре защитника
своих привилегий. (Здесь и далее прим. перев.)] она хоть на время забывала
о том, как дальше собирается ткать узор своей жизни, что на всем ее пути по
мрачной засушливой пустыне встретился хотя бы один уголок сада, цветущего,
благоуханного, прохладного.
Мне хочется так думать, ибо даже в лучшем случае этот период был,
должно быть, достаточно коротким. И поэтому я ее жалею, я, который в свое
время так горько ее порицал. Все это, наверное, прекратилось еще до того,
как я родился; она все еще носила меня в своем чреве, когда отстранила от
своих уст чашу с теплым живительным вином жизни и снова обратилась к
постам, размышлениям и молитвам.
Это было в тот год, когда состоялась битва при Павии, выигранная
Императором [Испанский король Карл I, он же император Священной Римской
империи германской нации Карл V. В битве при Павии (1525 г.) разбил
французов.]. Мой отец, который добился кондотты [Кондотта (итал.) -
договор, по которому платили наемным солдатам. Отсюда - кондотьер.] и
собрал войско, чтобы помочь изгнать французов, остался на этом славном поле
боя как один из павших. Впоследствии, однако, выяснилось, что он еще жив,
но находится на самом пороге вечности; и когда весть об этом донеслась до
моей матери, я ничуть не сомневаюсь, что она сочла это карой Божией,
наказанием за то, что на краткий миг своей юности она отклонилась от пути,