"Рафаэль Сабатини. Заблудший святой (Историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

- Вы сами довели меня до этого; и это только начало, не более. Вы дали
клятву, чудовищную клятву, обещая принести в дар то, что не имели права
дарить. Вы не можете нарушить клятву, как вы говорите. Пусть будет так. Но
я должен исправить положение другим способом. Для того чтобы спасти моего
сына от Церкви, в жертву которой вы его обрекли, я смету с лица земли саму
эту Церковь, уничтожу ее власть в Италии.
При этих словах стон ужаса вырывался из ее груди, она сникала перед
ним, закрывая свое бледное несчастное лицо руками.
- Богохульник! - восклицала она с ужасом, смешанным с отвращением, и с
этим словом, которым, словно "аминь" в конце молитвы, неизменно
заканчивались все их беседы в те последние дни, которые они провели вместе,
она поворачивалась и, ведя меня за собой, ошеломленного и сбитого с толку
тем, что было выше моего понимания, спешила в часовню нашей крепости и там,
перед высоким алтарем, простиралась ниц и проводила таким образом долгие
часы, со слезами вымаливая прощение.
Итак, пропасть между ними делалась все шире до того самого дня, когда
он оставил Мондолъфо.
Я не присутствовал при их расставании. Какие слова прощания говорили
они друг другу, какие предчувствия мучили того или другого, думали ли они о
том, что больше никогда не увидятся, - я ничего этого не знаю.
Помню, как ранним темным утром в начале года меня бесцеремонно
выхватили из кроватки и подняли вверх руки, прикосновение которых всегда
вызывало во мне приятную дрожь. Рядом с моим оказалось горячее смуглое
лицо, выбритые щеки, орлиный нос; огромные глаза, влажные от слез, глядели
на меня со страстной любовью. Затем раздался звенящий голос, этот властный
голос, принадлежащий моему отцу, обращенный к Фальконе, оруженосцу, который
служил у него, отправляя должность конюшего.
- Возьмем его с собой на войну, Фальконе?
Мои маленькие ручки обвились вокруг его шеи и судорожно сжимали ее,
так что острый край его латного воротника едва не врезался в них.
- Возьмите меня с собой! - рыдал я. - Возьмите меня!
Он засмеялся в ответ, в этом смехе слышалось торжество. Вскинув меня
на плечо и поддерживая руками, он смотрел на меня снизу вверх. А потом
снова засмеялся.
- Послушай-ка, что говорит этот щенок! - воскликнул он, обращаясь к
Фальконе. - Молоко на губах не обсохло, а туда же, тявкает, просится на
войну.
Потом он снова взглянул на меня и крепко выругался, произнеся одно из
своих излюбленных проклятий.
- Я могу на тебя положиться, сын мой, - смеялся он. - Им не удастся
сделать из тебя бритоголового. Надеюсь, что, когда ты отрастишь мускулы, ты
не будешь их тратить на то, чтобы размахивать кадилом. Потерпи немного, и
мы еще поскачем вместе, никогда в этом не сомневайся.
С этими словами он снял меня с плеча, чтобы поцеловать, и прижал меня
к груди с такой силой, что моя нежная кожа хранила отпечатки его доспехов
еще долгое время после его ухода.
В следующее мгновение он удалился, а я остался лежать в слезах,
одинокий маленький ребенок.
Однако, восстав против Церкви, мой отец недооценил силы и энергии
нового понтифекса [Один из титулов папы римского (латинское pontifex