"Рафаэль Сабатини. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора

- Мне бы также очень хотелось избавить вас и от моего общества, -
серьезно прибавил он. - Однако в силу того, что в отношении вас я взял на
себя определенные обязательства, мне все же придется иногда докучать вам
своей компанией.
- А вы не слишком-то любезны, сударь, если полагаете, будто ваше
общество мне претит.
- Конечно, вы вправе так говорить, мисс. В конце концов, чем я лучше
этих пиратов?
Девушка взглянула на него ясными голубыми глазами: в ее взгляде читался
немой укор.
- Откровенно говоря, сударь, мне бы очень не хотелось так думать.
- Зато майор Сэндз - кстати, вот и он - скажет, что это именно так.
Майор кашлянул, но не проронил ни слова. Он был несколько удивлен, что
вместо него ответила мисс Присцилла:
- Майор Сэндз, как и я, испытывает к вам огромную благодарность, ведь
вы были так добры к нам. Он прекрасно понимает, что было бы с нами, не
вступись вы за нас вовремя. Прошу вас, поверьте мне, сударь.
Де Берни улыбнулся и склонил голову:
- Я вам верю. В самом деле, глядя на майора Сэндза, вряд ли можно
усомниться в искренности его чувств.
Восприняв ироническое замечание француза как оскорбление, майор
побагровел. Но де Берни, не обращая на него внимания, продолжал:
- Я пришел также сказать, что теперь вам больше нет надобности томиться
в каюте. Можете спокойно выходить на палубу и дышать воздухом, когда вам
заблагорассудится. Вам никто не помешает; но если кто-то все же дерзнет
нарушить ваш покой, я поступлю с ним так, чтоб другим было неповадно. Для
вас на корме уже приготовлен навес.
Мисс Присцилла поблагодарила его, и засим он удалился.
- Интересно, - проговорил майор, - чего добивается от меня этот пес
своими насмешками?
- Наверное, ему хочется, чтоб вы были с ним немного учтивей, - заметила
девушка.
- Учтивей? И я еще должен быть с ним учтивым?
Сделав над собой усилие, он подавил гнев и серьезным тоном произнес:
- Не кажется ли вам, Присцилла, что, даже несмотря на наше ужасное
положение, нам следует держаться достойно? С какой стати я должен
миндальничать с этим типом после всего, что он сделал?
- Разумеется. Особенно после того, как он спас вам жизнь. Ведь,
по-вашему, это ерунда? Разве за это он достоин благодарности?
Майор развел руками:
- Это лишь одна сторона медали.
- А вам этого недостаточно? Неужели это благородство не заслуживает
уважения?
Задетый за живое, майор чуть было снова не разозлился, однако,
посчитав, что будет лучше проявить терпимость, он с грустью проговорил:
- Как жаль, дорогая Присцилла, что вы так дурно судите обо мне.
И, вздохнув, прибавил:
- Вы находите, что во мне нет благородства? Что ж, вы правы. И все же
как вы далеки от истины! Вы не способны пенять мои чувства. Вы, верно,
полагаете, что я думаю только о себе, о своей безопасности? И поэтому, судя