"Людмила Николаевна Сабинина. Родео Лиды Карякиной " - читать интересную книгу автора

давлением, и на дому обслуживать не хотят! Это же безобразие! Посмотрите, -
она обращалась к маме, - что такое творится! Вот бы Танечку Тэсс бы сюда!
Материал для фельетона первый сорт! Написать ей, что ли?
Я даже фыркнул: имя известной журналистки она называет запросто, будто
та приходится ей ближайшей родственницей...
- Какой же тут материал? Тетя Аня права, - не выдержал я, - терапевт
наш, ясно, перегружен. Микрорайон большой.
- Сережа, иди в комнату, - сухо сказала мама. - Принимайся за уроки!
Я вышел вместе с тетей Аней. В дверях она задержалась, зашептала
жалостно:
- Сережа, милый, поговори ты с Лидкой, пожалуйста... Может, ты на нее
воздействуешь, уж очень я прошу, поговори...
- Да я что же... Я готов, только вот она не больно слушает. Она знаете
какая...
- Да знаю, знаю. Ты все-таки побеседуй...
Я обещал, но, честно говоря, не очень-то верил в успех этого дела.
Почему-то я больше надеялся на Витьку.
В марте в нашем классе случилось ЧП: Карякина прошибла голову Вадиму
Цыбульнику. И сделала это она при всех, прямо на классном собрании. Тут и
родители Цыбульника присутствовали.
Цыбульник поступил к нам этой осенью. Здоровенный такой детина,
красивый, румянец во всю щеку, самый лучший в классе спортсмен... Учится
Цыбульник хорошо, одежка на нем всегда первый сорт - форма на заказ,
башмаки на платформе, свитера самые дорогие, часы какие-то
необыкновенные... Сразу видно, обожают родители своего Цыбульника, души не
чают.
И вдруг один второклассник пожаловался отцу, что Вадим отбирает у него
двугривенные. Каждый день по двугривенному. Мальчишка этот уже и в буфет
перестал ходить; утром как явится в школу, наш Вадим тут как тут: гони
монету! И не только у него одного отбирал. Были у Вадима и другие данники:
все из первого, второго и третьего классов. Дальше - больше. Первоклассник
Мишка, брат Карякиной, объявил, что Цыбульник время от времени собирает всю
эту малышню, загоняет на лестничную площадку около чердака и гоняет
туда-сюда. Заставит, например, на четвереньках ползать - и ползают все в
ряд, один за другим. А то еще придумал такую игру. Выстраивает ребят в
затылок и велит тому, кто стоит в хвосте, лупить по голове впереди
стоящего. Тот, в свою очередь, бьет следующего и так далее. Причем
требовал, чтобы били всерьез... Жаловаться ребята боялись.
Так продолжалось до тех пор, пока Копенкин Толик не рассказал все
отцу. Классное собрание объявили в тот же день. Отец Цыбульника явился
задолго, когда у нас шел урок литературы, видно, заранее хотел поговорить с
классруком.
Мы услышали осторожное постукивание в дверь, потом дверь приоткрылась,
и кто-то согнутым пальцем поманил Нину Харитоновну. Она прервала свой
рассказ, оглянулась на дверь. Но с места не двинулась, только лицо медленно
начало покрываться красными пятнами. Это всегда у нее, когда волнуется...
- Не иначе папа Цыбульник пожаловал, - громко прошептал Горяев. - Я
его палец узнал. Начальственный перст!
Девчонки зафыркали.
- Внимание! - сказала Нина Харитоновна. - Продолжаем тему.