"Людмила Николаевна Сабинина. Подснежники" - читать интересную книгу автора

озабоченность и тревога. Он беспокойно засеменил по комнате. Серый
заношенный плащ, широчайшие полотнища брюк, лоснящиеся, забрызганные грязью.
- Трудно. Трудно. Помещение - вот, надо ремонтировать... Вы, Любовь
Михайловна, педагог еще молодой, так сказать, начинающий... Так вот зачем я
вас позвал...
- Да? Слушаю, Павел Титыч.
- Тут приходила заведующая одна. - Титыч остановился, взял Любу за
руку, поглядел в глаза. - Словом, детским домом заведующая... Хорошая
женщина, между прочим, - он мельком взглянул в блокнот, развернутый на
столе, - Коробова Елена Никитична. Только вы уж не отказывайтесь, дело
такое, знаете ли...
Титыч смущенно умолк, почему-то задвинул блокнот под папки с делами.
- Да я и не отказываюсь. Занятия в музыкальной школе когда еще
начнутся, а мне очень нужна работа. Только сумею ли я...
- Сумеете, сумеете. Не боги горшки обжигают. Но тут есть одно
обстоятельство. - Титыч как-то несмело, снизу вверх поглядел на Любу. -
Детский дом этот за городом находится. Далековато. Только вы не
отказывайтесь, ради бога, ведь больше мне некого послать. Педагог вы еще
молодой, так сказать, самый молодой из всех... А дело святое: детишки. Дети
войны. Понимаете?.. Из горкома вот тоже просили помочь. Нельзя
отказываться... Вот оно, дело-то какое!
На другой день, в поезде, Люба вспоминала этот разговор, посмеивалась.
Просто удивительно, как Титыч с его характером умудряется руководить
музыкальной школой, да еще училищем в придачу! И не только руководит, но
именно "возглавляет". Тридцать лет! Шутка ли, столько педагогов, и все
разные, каждый со своим артистическим самолюбием... Вроде уговаривает,
просит. А ну-ка, откажись попробуй. Все равно все будет по-Титычеву. Вот и
сейчас. Сказано - ехать за город, и поехала, как миленькая.
Так-то вот!..
Час езды, потом - километра три пешком по дороге, раскисшей от дождя. И
похоже, все зря, потому что заведующей не оказалось дома. Попросили
обождать. Люба присела на деревянный, окрашенный белым диван. Огляделась. На
стенках - детские рисунки, в застекленных шкафах - разные поделки из
глины... Крашеный пол, марлевые занавески на окнах, горшки с цветами.
Опрятная бедность.
Дверь открылась, и вошла девочка лет пяти. Молча уставилась на Любу.
Молчание длилось. Пришлось спросить:
- Как тебя звать?
- Наташа.
Девочка подошла, присела рядом на диван. Маленькие ботинки аккуратно
зашнурованы, чулки в резинку натянуты плотно. Все как следует, девчушка
справная. Крепкая, как кочанок. Еще помолчали немного.
- А можно, я буду звать тебя мама? - голос Наташи звучал робко и как-то
хрипло, надтреснуто. - Можно?
- Конечно. Зови меня мамой.
Девочка придвинулась, плотно прижалась к Любиному боку.
В дверь заглянули две девочки, чуть постарше.
- Это моя мама, - объявила Наташа. - Она позволила.
Подружки вошли в комнату, остановились посередине. Наташа обвила Любину
шею теплыми ручонками.