"Людмила Николаевна Сабинина. Тихий звон зарниц" - читать интересную книгу автора

Уже падал мокрый ноябрьский снег, когда очередную партию беженцев
погрузили в вагоны. Катя лежала на полке под самым потолком и ехала, сама не
зная куда. Впрочем, ей было все равно... Вагон потряхивало, лампочка под
потолком то ярко разгоралась, то медленно тускнела почти до полной черноты.
Кругом - чужие, под головой мешок с пожитками - все, что осталось от родного
дома. Что-то твердое давило затылок, а когда она поворачивала голову, это
твердое вонзалось в щеку. "Туфли, каблук. Выбросить их, что ли? На что
теперь туфли с высокими каблуками..."
А как она упрашивала мать купить ей эти самые туфли!
"Что ты, доченька, рано. Тебе ведь пятнадцать всего..." - "Ну-у, мам! А
почему Надька на каблуках, и у Веры такие туфли есть, у всех подружек - на
высоком. Я только по праздникам носить буду. Обещаю! Купи, мам. Ну,
пожалуйста!.." И туфли купили. Как раз к школьному празднику, по случаю
окончания семилетки. Как запомнился этот день! Они с Верой часа два
провозились в школе: стол накрывали. Расставляли чайные чашки, раскладывали
по тарелкам пирожные, ложек не хватало, бегали к подруге за ложками. Потом
помчались домой наряжаться. У Веры было красное платье в белый горошек, у
Кати - белое, маркизетовое с цветочками. Весной маму премировали отрезом на
платье как лучшую сельскую учительницу, а она подумала, да и отдала этот
отрез Кате. Решила, что ей самой такой веселенький материальчик не к лицу,
зато Кате, к празднику-то, в самый раз... И вот они с подругой выходят на
улицу. На каблуках непривычно, ноги ощущаются слишком длинными и колени
вроде не сгибаются. Да еще ветер поднялся, Катин легкий подол развевается,
парашют да и только. Подруги держатся за руки, им весело и смешно. Около
школы уже толпятся оба седьмых, "А" и "Б", и кто-то из старшеклассников.
Жени Глебова, кажется, еще нет. Ой, как раз навстречу идет. Вот не
хватало...
- Ого! Какие туалеты! Я убит!
Высокий смуглый Женька ударяет себя в грудь и притворно начинает
падать. Однако вовремя спохватывается, хохочет во весь свой белозубый рот и
отходит к мальчишкам. Те, в пиджаках, в рубашках с воротничками навыпуск,
громко спорят о чем-то в стороне. Подруга подталкивает Катю локтем:
- Видала? Опять.
- Да, тише ты, - сердито шепчет Катя. - Выдумала тоже.
Подружка считает, что Женя Глебов влюбился в Катю. На самом-то деле все
как раз наоборот. Катя хорошо знает, что влюблена-то она сама. Еще с пятого
класса. Только это у нее совсем не так, как у других девчонок. Считается,
что если кто в кого влюблен, это сразу узнаешь. Вон Вера целый месяц
влюблена была в голкипера школьной команды Коляну Терехина, так она
заигрывала с ним, хихикала по всякому поводу, забрасывала записочками и
как-то раз даже в кино пригласила. Правда, Коляна не пошел: ребят
застеснялся. Всякому ясно, если вместе в кино или еще куда, значит - любовь.
Смелая все-таки Верка. Катя ни за что не смогла бы так. Да какое там кино!
Она и на глаза-то попадаться Глебову боялась. Специально в школу приходила
пораньше, чтобы засесть поскорее за парту и не встречаться в коридоре с ним.
А домой убегала по черной лестнице, эта лестница всегда была пустая. И вот
однажды случилось: она спускается, а Глебов - навстречу. Стоит, руками за
перила уцепился, не пройдешь ни справа, ни слева. Молчит и улыбается. Он
умел так улыбаться - одними глазами. В панике Катя сунулась в одну сторону,
в другую, не пускает. Едва пробилась. Домой примчалась, будто гонится кто...