"Александр Сабуров. У друзей одни дороги " - читать интересную книгу автора

лицу понятно, что сейчас он мысленно заглядывает в свое прошлое. Мне
кажется, что именно теперь до него дошла та трагическая истина, что целый
год он был солдатом оккупационных фашистских войск.
Рудольф облизывает пересохшие губы, делает судорожное движение, словно
глотает комок, застрявший в горле, и вполголоса, будто самому себе, говорит:
- Неправда!.. Неправда!.. Словаки не стреляют в русских. Нет! Мы не
виноваты, что нас забрали силой. Тюрьмы наши тоже не есть пустые. За нас
некому постоять. Словацкий солдат не имеет силы делать все, что хочет его
сердце. Выше солдата есть офицер. Выше офицера есть гестапо... Если вы меня
убьете как оккупанта, мой командир Чембалык не заплачет. Дома, на
собственной земле, в Татрах, тоже ничего доброго не скажут...
Рудольф весь как-то подтянулся, поднял голову и уставился в потолок,
стараясь скрыть навернувшиеся слезы.
И сразу изба превращается в растревоженный улей. Партизаны
протискиваются к Рудольфу, дружески хлопают по плечу, что-то горячо
втолковывают. А он, часто моргая, растерянно улыбается, словно боится
поверить, что все страхи остались позади. [22]
Я замечаю суровый взгляд Боровика, обращенный к Селивоненко, который
сидит опустив голову. Видимо, его тоже тронула искренность словацкого
солдата.
- Ты не лякайся, браток, - успокаивает Рудольфа Рева. - Правильно
сделал, что к нам ушел. Ну их к бису! А партизан из тебя добрый будет...
- Дай руку, Рудольф, - взволнованно обращается к солдату Селивоненко. -
Хочу верить, что не ты один так думаешь.
Словак крепко сжимает его руку, радостно кивает головой.
- Скажите, Рудольф, - нарочито спокойно спрашиваю я, - вы из какого
полка?
- Сто один.
- Кто у вас в полку командир?
- Полковник Чани.
- А начальник штаба?
- Капитан Налепка.
- Чани фашист?
- Не думаю. Он старенький. Солдаты говорят: полком командует капитан
Налепка.
- А он что за человек?
- Не знаю. - Рудольф вопросительно приподнимает здоровое плечо. -
Большим авторитетом у начальства пользуется. И очень строгий.
- У тебя есть вопросы? - обращаюсь я к нашему комиссару Богатырю.
- Как ты думаешь, - поворачивается к Рудольфу Богатырь, - если мы
обратимся к словацким солдатам с листовкой и разъясним, что партизаны
принимают к себе всех, кто хочет честно бороться с фашизмом, поймут нас
солдаты?
- То добре будет. То дойдет до разума каждому...


* * *

Вечереет. Но еще отчетливо просматривается поляна, где недавно был
партизанский лагерь. Видны даже полусгнившие пни, торчащие из поникшей,