"Герман Садулаев. Апокрифы Чеченской войны (Тетралогия) " - читать интересную книгу автора

через 10 лет, в этот день, здесь, на этом же месте, мы соберемся, разрежем
глобус и достанем из недр голубой планеты свои мечты, чтобы сверить их с
тем, во что превратится наша жизнь, чтобы узнать, насколько мы останемся
верными себе и превзойдем собственные ожидания. Ура, закричали все, и стало
радостно. У нас появилось будущее. Девочки разбежались по углам и накарябали
по несколько строк на листочках из разорванной ученической тетрадки. И я
написал: "Девочки, я вас всех люблю, пусть у вас все в жизни получится!
Хочу, чтобы рядом всегда были такие верные друзья и нежные подруги! Айнет, я
и ты, это самое главное, что было в нашу весну. И мы никогда ее не
забудем... Всегда ваш Пионервожатый!" Потом я снял глобус с оси, запихнул
листочки в дыру Северного полюса и торжественно водрузил Землю на шкаф.

В места своего детства я вернулся лишь много лет спустя. Это случилось
как раз в промежутке между первой и второй войнами. Многие дома были
разрушены, повсюду виднелись воронки от бомб и валялись неразорвавшиеся
фугасы. Я собрался пойти в центр, и дядя впихнул мне за пояс тяжелый
"макаров": мужчине появляться на людях без оружия считалось неприличным.

Я отправился на прогулку. По улице фланировали опьяненные временно
завоеванными свободой и независимостью горцы. У каждого был автомат или
пистолет, у некоторых даже пулемет или гранатомет на плече, хотя человек,
может, просто шел покурить и поболтать на скамейке с соседями. Некоторые
вежливо приветствовали и спрашивали меня о здоровье семьи. Я почти никого не
помнил и удивлялся, что эти люди меня знают. Но останавливался и
разговаривал. Я тоже спрашивал о том, как поживают те-то и те-то, и чаще
всего узнавал, что они больше никак не поживают. Одного одноклассника
застрелил снайпер, другого убило при разрыве шариковой бомбы, третий пропал
без вести - наверное, в плену. Соседи, дальние родственники, просто
знакомые: убиты, ранены, покалечены. Но говорилось об этом спокойно. И
каждый рассказ заканчивался национальным заклинанием, благословением
покойным: "Да позаботится о них Всевышний". Имя Всевышнего в заклинании было
не арабским, не мусульманским, а местным, оставшимся от язычества. И смысл
фразы был близок к пожеланию усопшим быть препровожденными в поля счастливой
охоты или в страну вечной весны.

Вечной весны... Про Айнет я тоже спросил. Они с братом только сели в
машину, спеша выехать из-под обстрела, когда прямо в автомобиль попала мина.
Хоронить было почти нечего. Куски плоти перемешались с разорванным и
покореженным железом.

На рынке торговали арбузами, картошкой, сигаретами, коврами из Сирии,
патронами к любому виду оружия, на лавках были разложены целые арсеналы, а
рядом стояли минометы и даже маленькая пушка. Постепенно я добрался до школы
№ 8. Школа стояла пустой, уже начались каникулы. Впрочем, и до каникул в
школе, по всей видимости, едва теплилась жизнь. Во время боев рамы были
выбиты, и только кое-где сохранились стекла. Повсюду красный кирпич стен был
испещрен выбоинами от пуль и осколков.

Я зашел в открытую дверь и стал бродить по этажам, заходить в классы и
лаборатории. Про кабинет географии я вспомнил не сразу, но когда вспомнил,