"Герман Садулаев. Апокрифы Чеченской войны (Тетралогия) " - читать интересную книгу автора

На ржавых боках цистерн огромными буквами мы - я и мой лучший друг
Димка - выцарапали имена наших возлюбленных. Я написал имя "Лариса". Лариса
училась со мной в 7-м "В" классе школы № 8. Она была дочерью председателя
районного КГБ. Рыжая, с милым веснушчатым лицом и легким, веселым
характером. Я думаю, она жива до сих пор. Потому что они уехали, давно.
После 8-го класса Лариса попрощалась с нами. Отца перевели в другое место, и
они уезжали. Она с грустью смотрела на меня в тот наш последний день,
теплый, солнечный, майский. Потом я получил письмо, одно письмо. Я думаю,
она жива. Потому что они уехали давно, задолго до того, как упало небо. И
еще - потому что я ни разу не видел ее во сне. Ни разу не видел ее в городе
мертвых.

По нему можно было проверять часы. Каждый день, очевидно, после обеда
он появлялся в небе. Каждый день дракон прилетал за новыми жертвами. Он
сбрасывал полные комплекты бомб на село, на тихие мирные дома. И дома
полыхали, и рвались запрещенные международными конвенциями шариковые бомбы и
неизвестные международным конвенциям игольчатые бомбы. И каждый раз,
закончив бомбометание, дракон начинал издеваться. Он знал, что никаких ПВО
нет. Да и вообще, нет никаких серьезных вооруженных формирований. Только
отряд самообороны - ополченцы с купленным на рынке разномастным стрелковым
оружием да охотничьими двустволками. Он заходил на низкой высоте, на бреющем
полете и в упор, для развлечения, расстреливал из пулеметов бегущих по
улице, спасающихся из горящих домов женщин, детей, стариков. Пока не
заканчивался боекомплект. Потом дракон улетал. А на следующий день
возвращался снова.

Дракон прилетал с запада, оттуда, где по вечерам погребальным костром
полыхает заходящее солнце. Пройдя над селом он разворачивался и заходил
снова. Он разворачивался над лысой горой.

Его сбили одиночным выстрелом, зажигательным патроном из обычного АКМ,
когда дракон делал маневр для нового захода. Низко, никого не боясь, на
бреющем. Он знал, что ПВО нет. И стингеров нет. Если бы они были, стингеры!
Но стингеров не было. Поэтому его сбили из обычного АКМ. Двое ополченцев
засели на лысой горе, под пустыми цистернами, на плоской вершине лысой горы,
там, где было древнее святилище предков. Потому что ближе к небу, в котором
живут боги. И драконы.

Пуля попала в топливный бак, самолет загорелся. Пилот пытался вывести
горящую машину. Но раздался взрыв. Самолет упал на ровное широкое поле, где
раньше, когда не было драконов, росла пшеница. Сработала катапульта и пилота
вытолкнуло в небо, раскрылся белый зонт парашюта. Там, где он коснулся
земли, его ждали два ополченца. Я не знаю, был ли он уже мертв или просто
без сознания, когда коснулся земли. Один из ополченцев достал из-за сапога
длинный нож и широким разрезом от уха до уха вскрыл горло пилота.

Его возили по улицам на самодельной тележке, добротной самодельной
тележке, той, на которой раньше возили мусор. У него было азиатское лицо,
которое уже ничего не выражало. Голова, держащаяся на шейном позвонке,
волочилась по пыльной дороге. Из каждого дома выходили женщины и плевали в