"Нина Садур. Панночка (Пьеса в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

Что, дядько, в горле запершило? А ты возьми, выкури люльку, спешить
тебе некуда, солнце высоко стоит, денек очень хороший, светлый. На вот,
возьми моего табаку. Эй, Спирид, а хороши пуговицы на твоем поясе! Я скажу,
так хороши, так горят, жаром горят! Видишь, как солнышко в них играет,
днем-то солнышка много, оно играет на твоих пуговицах. Да и медные бляхи
тоже очень хороши! Ни в одной киевской лавке не увидишь сразу столько медных
блях и пуговиц, как на твоем поясе, Спирид. И как же они блестят все, сердце
радуется, Спирид! Полыхают пуще самого солнышка! Дорош, ведь я правильно
говорю? А что, ребята, что вы так смотрите?
Явтух. Пора идти, Философ.
Философ. Что ты, Явтух, что ты!
Явтух. Увильнуть здесь уже некуда. Идем.
Философ. Что ж увиливать... Бурсак вилять не станет... бурсак не
баба... Рано еще, Явтух!
Явтух. Самое время. Пока дойдем, стемнеет. А там, возле церкви сам черт
ногу сломит. Так заросло все, что ежели сейчас не выйдем, то и переломаем
себе шеи в тех дебрях.
Философ. А давай, Явтух, я один пойду.
Явтух. Не можно.
Философ. А зачем вам ходить, ребята? Там и вправду деревьев навалило с
тех еще бурь, что за сто лет до нас отгремели, да и новые наросли, а лопухи
вот такие, а я знаю дорогу, я там был...
Явтух. Не можно.

Воют волки.

Философ. Волки...
Явтух (слушает). Нет, это не волки, это что-то другое воет. (Казакам.)
Что ж, Философа проводить надо под руки...

Казаки подступают к Философу.

Философ. А еще я очень люблю плясать! Эх, плясать-то я люблю, ребята,
если бы вы знали! (Начинает плясать.)

Казаки слегка отступают.

Сами ноги пляшут, не поверите, ребята? Эй, Явтух, тебе с твоим пузом не
понять! Каждая жилочка пляшет, други вы мои милые!
Хвеська (кричит). Пан Философ, я траву знаю. Я поищу траву хорошую. От
мертвецов сильная трава.
Философ. Каждая жилочка, каждый пальчик пляшет, люди вы мои милые! Аж
сердце трепака выбивает, очи дрожат, волосы, весь я пляшу, ребята!

Свет меркнет, Философ пляшет во тьме, пляшет долго в полной тьме,
только топот его ног и дыхание. Пока не высветится пустой мрак, пляшущий
Философ и стоящая перед ним Панночка.