"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

вечной дорогой. Простой грубый крест воткнули в землю, в шероховатую его
деревянную поверхность впитались фиолетовые буквы и две даты через
черточку... Фрида Соломоновна постояла молча и ушла, кошек она не любила,
говорила про Никошу "ди кац"1 и ни разу не сказала "кецеле"2, поэтому он
остался с Агафьей Павловной , которая два года назад спасла его, выходила, и
выкормила.
К независимости Никоши, доходившей до наглости, все в детском доме привыкли,
отлучки его мало кого волновали, но совпавшие события, как всегда бывает,
заставили многих и о многом задуматься. Смерть даже не близкого человека
задевает каждого...
Следом за Никошей исчезла Наташа Куркина. Это обнаружили в полдник - место
за столиком пустовало. В милицию пока не заявляли. Сначала отправились на
станцию - по магазинам и палаточкам. Заглянули в кинотеатр... на рынок... ЧП
не случилось, слава Богу, и директор был счастлив, когда случайный человек
сказал, что девочка с кошкой сидела на свежей могиле на кладбище и уходить
не хотела - сторож ее к себе забрал, и, пока поит чаем, можно поглядеть, не
их ли она. В поселке было еще два детских дома. Сирот хватало.
Маленькая Наташа, с косицей такой же остренькой, как ее конопатый носик,
молчала, не каялась за проступок и не возражала вернуться. Так и сделали. Но
через день она снова сбежала, и нашли ее там же - на могиле Агафьи Павловны.
Ее обещали наказать, стыдили, да только все это проходило мимо ее
сосредоточенного сознания - какое наказание страшнее сиротства в восемь лет.
Она убегала регулярно, и находили ее в одном и том же месте. Тогда Фрида
пошла к директору и просила его дать ей несколько дней в счет отпуска и
разрешить девочке побыть с ней. Директор, конечно, удивился, но не отказал.
Два дня провели они, не разлучаясь, в тесной Фридиной комнатке в желтом
довоенной постройки бараке на втором этаже, а на третий утром - "Знаешь что?
Пойдем в гости!" сказала Фрида Наташе, и они отправились по дороге на
станцию. Единственный человек, с кем Фрида могла посоветоваться, Блюма, жила
на той стороне.
- Пусть она пока погуляет, - сказала Блюма, накрывая на стол.
- Нейн. Зи велт антлойфн...3 - возразила Фрида.
- Ун ви кен мир рейдн?4 - спросила Блюма и кивнула на девочку?
- Аф идиш.5 - Спокойно ответила Фрида...
Наташа сидела с книгой у окна и то смотрела на пустырь, то опускала глаза на
страницу и механически читала, а за ее спиной монотонно лились непонятные ей
слова, но она чувствовала, хотя не понимала как, что говорят о ней...
- Зачем тебе это надо, - говорила Блюма. - Такая трудная девочка. И опять в
одной комнате. Может, ты еще ... - Фрида перебивала ее, сердилась. Они
сидели молча несколько минут, и снова разговор тянулся, как рваное кружево.
- Она никого не помнит из своих - ни отца, ни мать, может, и еще дети
были... а у меня их не было. Ей мать нужна. Она и на могилку поэтому каждый
день убегает... они же все там несколько подружек к этой Агафье каждый день
в коморку чуть что прибегали, а та на свои гроши им подушечки сахарные
покупала - у нее тоже никого не было. Она Наташе незадолго до кончины стала
свою жизнь рассказывать, словно чувствовала, что скоро - все, чтоб от нее
хоть что-то осталось, понимаешь... так она мне вчера начала пересказывать
перед сном, вместо моей сказки... такое же не придумаешь... мужа у нее
красные расстреляли. Где, она, конечно, не знает, или Наташа не запомнила ,
что сделаешь - ребенок... отца Агафьи перед войной посадили, и больше ни