"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу автора

вернулась к ним все тем же подростком, ибо рядом со мной всегда был другой
подросток, беспечный и богатый, по имени Алан. И, не отдавая себе отчета в
том, мы, видно, сильно раздражали их. Наши фигуры, тщательно скопированные с
полотен Фитцджеральда, никак не вписывались в тот точный, материальный и
жестокий мир, на поверхности которого они держались благодаря работе и
семье. Оставались еще немногие неудачники, веселые любители выпить, или
хрупкие и покорные судьбе Малиграсы (но они уже упустили время борьбы), или
тоскливые отшельники, с которыми и встречаться-то избегали. Поэтому
блестящий, жестокий и ничтожный кружок г-жи Дебу меня почти забавлял. Эти,
по крайней мере, не утратили претензий состоять в этом кружке и сохранить в
нем место навсегда. Они никогда не стремились к смене декораций.
На другой день Дидье вызвал меня из редакции и, что-то пробормотав по
поводу вчерашнего инцидента, попросил меня встретиться с ним в баре на улице
Монталамбер, где он обычно бывает. Он хотел познакомить меня с одним
человеком, мнением которого очень дорожит. У меня мелькнула мысль, что это,
должно быть, Ксавье, и я почти отказалась, не люблю вмешиваться в частную
жизнь своих знакомых. Но потом я сказала себе: раз он настаивает на этой
встрече, она ему необходима, - и согласилась.
В бар я пришла немного раньше времени и устроилась в уголке. Потом
попросила у гарсона газету. Человек, сидевший за соседним столиком,
шевельнулся и протянул мне свою, вежливо произнеся: "Если позволите". Я
улыбнулась ему и взяла газету. У него было спокойное лицо, очень светлые
глаза, твердый рот, большие ладони. Что-то в нем говорило о сдерживаемой
внутренней силе и, в то же время, о некоторой разочарованности. Он тоже
взглянул мне прямо в лицо. А когда он заявил, что читать в этой газете
абсолютно нечего, я немедленно прониклась убеждением, что так оно и есть.
- Вам нравится ждать? - спросил он.
- Смотря кого, - ответила я, - в данном случае речь идет об очень
хорошем друге. Так что это ничуть не трудно.
- Может быть, поболтаем немного в ожидании?
Через пять минут я весело болтала о политике, о кино, чувствуя себя на
удивление в своей тарелке, хотя совсем не привыкла к знакомствам такого
рода. Его манера подавать сигарету, зажигать спичку, улыбаться, подзывать
гарсона была так спокойна и так отличалась от порывистых, суетливых движений
всех тех, кто окружал меня и днем, и ночью. Глядя на, него, я почему-то
подумала о сельской жизни. В этот момент появился Дидье и застыл в изумлении
при виде нашей веселой беседы.
- Прошу простить меня за опоздание. Вы знакомы?
О, небо, сказала я себе, неужто это Ксавье? Я не видела ни малейшего
сходства между этим мужчиной и грубияном-мальчишкой, которого описывал
Дидье.
- Мы встретились только что, - сказал незнакомец.
Дидье представил нас:
- Жозе, этой мой брат Луи. Луи, вот это и есть мой друг Жозе Эш, о
котором я тебе говорил.
- А, - сказал Луи.
Он снова облокотился о спинку своего кресла и смотрел на меня,
казалось, уже с меньшей симпатией. Это показалось мне нелепым, было
очевидно, что братья очень любили друг друга. Теперь я узнавала в незнакомце
некоторые черты Дидье, но в них было больше четкости и свободы. Он походил,