"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу автора

Исчезло растерянное, молящее выражение глаз. Его сменило другое выражение,
так знакомое мне - недоверчивое и злое. Он едва дал мне сесть:
- Так, значит, ты ушла из дому и живешь в номере, забронированном
Юлиусом А. Крамом? Он что, приехал с тобой?
- Нет, - ответила я, - он предоставил мне свой номер, а поскольку мы с
твоей матерью, ты знаешь, плохо ладим друг с другом...
Он не дал мне договорить.
Щеки его порозовели, глаза загорелись.
Я снова с грустью отметила, как красит его ревность. Существует, и
гораздо чаще, чем думают, странная порода людей: они обретают равновесие и
силу только в сражении.
- Я-то, дурак, думал, что ты приехала специально повидать меня. Но
он-то, конечно, не так глуп, чтобы оставить тебя одну дольше, чем на два
дня. Когда он приезжает?
Он вывел меня из себя. Я ненавидела его интуицию, одновременно и
верную, и ложную. Она лишала возможности убедить его в моей доброй воле. Я
опять оказалась в том безвыходном положении, которое существовало все время
нашего супружества: всегда под подозрением и всегда виноватая. Я пыталась
шутить. Рассказала о Хуппере, о Нью-Йорке, о самолете, но он меня не слушал.
Он вернулся к своим старым упрекам, я, со смешанным чувством ярости и
облегчения, сказала себе, что наш разрыв был неизбежен. А наше вчерашнее
свидание, так ранившее и растрогавшее меня, - не более чем недоразумение,
причиной которому только моя жалость. Но я слишком хорошо знала, что жалость
не может быть основой, любовных отношений: под ее гнетом они задохнутся и
увянут.
- Но, в конце концов, - сделала я последнюю попытку, - ты прекрасно
знаешь, что между мной и Юлиусом нет ничего в смысле физическом.
- Ну, разумеется, - ответил он, - в мое время ты обычно выбирала
покрасивее.
- Я никого не выбирала, как ты выразился, в твое время. Было всего два
случая, которые ты сам спровоцировал.
- Во всяком случае, Юлиус А. Край взял тебя под свое крылышко - золотое
крылышко. И тебе это, как видно, нравится. И потом, - добавил он с внезапной
силой, - что мне с того, спишь ты с ним или нет? Ты его без конца видишь,
говоришь с ним, звонишь ему, улыбаешься. Да, ты улыбаешься, говоришь - с
кем-то, а не со мной! Даже если он никогда не дотронулся до тебя и кончиком
пальца - это все равно.
- Тебе хотелось бы вернуть наши последние недели перед твоим отъездом?
Существование двух буйнопомешанных, запершихся в своей клетке, - о такой
жизни ты мечтаешь?
Он не сводил с меня глаз.
- Да, - сказал он. - Две недели ты целиком принадлежала мне, как на тех
пустынных пляжах, куда я увозил тебя, и где ты никого не знала. Но к концу
второй недели ты уже находила себе знакомых среди рыбаков, посетителей кафе
или официантов, и нужно было опять уезжать. Среди Барбадосских и
Галапагосских островов уже не осталось ни одного, где бы мы не побывали. Не
есть еще другие острова, которых ты не знаешь, и куда я увезу тебя - силком,
если понадобится.
Голос его перешел в рычание, он покрылся испариной и выглядел, как
настоящий сумасшедший. В смятении я поднялась со стула. Вошла санитарка,