"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу авторас его маленькой Барбарой?
- По-моему, они больше не встречаются, - ответил Дидье. - Барбара Крифт, - пояснил мне Юлиус, - дочь Крифта, промышленника. Она была без ума от Луи Дале и решила ехать с ним в деревню. Я полагаю, что сельская жизнь с ветеринаром вскорости наскучила ей до смерти. Я улыбнулась с состраданием. Но совсем не потому, что он думал. В моем понимании эта Барбара - порядочная дура, раз она оставила Луи. Теперь-то она наверняка смертельно скучает, будь то в городе или где бы то ни было. - Это Луи ее оставил, - уточнил Дидье с тщеславием младшего брата - Бесспорно, бесспорно, - ответствовал Юлиус. - Весь Париж знает, что женщины от вашего брата без ума. Он усмехнулся скептически и с веселой доброжелательностью взглянул на меня. - Надеюсь, вы, дорогая Жозе, не повторите их ошибки? Впрочем, нет, я плохо представляю себе вас в деревне. - Я никогда гам не бывала, - ответила я. - Я знаю только города и пляжи Я говорила это, а видела, как передо мной разворачиваются гектары пашен, лесов, лугов и пшеницы. Я видела, как мы с Луи идем между двумя рядами деревьев, и наши лица овевает ветер, пропахший дымом костра из прошлогодних листьев. Мне казалось теперь, что, сама не сознавая этого, я всегда мечтала о деревне. - Вот, - произнес Юлиус. - скоро вы с ней и познакомитесь, Я вздрогнула. - Вы не забыли, что мы собирались все вместе на уик-энд к Апренанам? И вы тоже, Дидье? Это очень милая пара, друзья Ирен Дебу, живущие в уединении, вдали от Парижа, не столько от нелюдимости, сколько из притворства. Когда они приезжают в столицу, то есть сто раз в год, то не устают расхваливать прелести уединенной жизни. Они и живут-то только своими уик-эндами. Но в субботу приезжает Луи, в два дня мы проведем вместе. Эта суббота казалась мне близкой и такой далекой, что хотелось то прыгать от радости, то причитать. Я знала, что плечи у Луи широкие, а на предплечье внушительный шрам - это его укусил осел, которого он осматривал, - мы смеялись над этим минут десять. Я знала, что, бреясь, он всегда режется, а ботинки снашивает напрочь. Вот примерно и все, что я о нем знала, не считая, понятно, того, что люблю его. Я думала о том множестве вещей, которые мне предстояло открыть и в его теле, и в его прошлом, и в его характере, испытывая при этом и любопытство, и жадность, и головокружительную нежность. А пока следовало найти достойную отговорку от поездки на предстоящий уик-энд. Самое простое было бы сказать: "Вот что, эти два дня я проведу с Луи Дале, потому что мне так нравится". Но именно это было невозможно. Опять я чувствовала себя виноватой и злилась на себя за это. В конце концов, Юлиус заговорил со мной о своих чувствах только вследствие солнечного удара. Ответа он не требовал, и было бы естественно и честно сказать ему всю правду. Объективно - да. Но за ясными, мирными словами, отражающими очевидность, таились адские тени скрытой правды. Вновь я с раздражением сознавала, что под оболочкой слов: "объективно", "очевидная ситуация", "независимость", "дружба" и т. п. - ничего не кроется. А, кроме того, мне казалось, что, признавшись Юлиусу, - я уже думала "признаться", а |
|
|