"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу автора

телеграмму, в моей голове никакого объяснения не было. Так близок был приезд
Луи, что от счастья полностью лишилась воображения. Теперь, когда это
счастье и утвердилось, и удвоилось, я еще менее чувствовала себя способной
на какие бы то ни было мысли. Присутствие "Даймлера", - если допустить, что
он принадлежал Юлиусу, - находившегося здесь, чтобы шпионить за мной, как
когда-то под окнами Алана, не смущало меня. Шофер - если допустить также,
что там был шофер, - мог доложить только, что видел, как я прогуливала
черно-желтую собаку, и что потом он видел, как ту же собаку прогуливал
мужчина. Я решила сказать Юлиусу, что ездила повидать своих старых друзей,
живущих недалеко от Парижа. Он или поверит мне, или поймет, что я лгу. И
тогда с полным правом приступит к одному из своих знаменитых контрдопросов,
секретом которых владеет он один. Кончится это сценой или потоком упреков,
то есть объяснением, которое принесет облегчение всем, и первой - мне. Итак,
не признаваясь в этом самой себе, я предпочитала быть уличенной во лжи, чем
просто сказать правду. Я собиралась уходить, когда зазвонил телефон. Меня
вызывал Нью-Йорк.
Услышав повелительный гнусавый голос свекрови, я тут же спросила себя,
что же еще придумал Алан.
- Жозе, - сказала свекровь, - я звоню по поводу этой истории с
разводом. Само собой разумеется, Алан решил сделать для вас максимум
возможного, и я, конечно, тоже. Но у вашего адвоката, как нарочно, чересчур
строптивый нрав. Вы что, не хотите разводиться?
- Хочу, - ответила я, оторопев. - А в чем деле?
- Этот г-н Дюпон-Кормей, адвокат г-на А. Крама, со всем согласен, в том
числе и с суммой алиментов, но все еще не выслал нам необходимые бумаги. В
конце концов, Жозе, вам же нужны деньги! Впрочем, - быстро добавила она, -
если вам не нужны, это очень приятно.
- Я абсолютно не в курсе дела, - ответила я, - я узнаю.
- Я на вас рассчитываю. А если у вас есть более неотложные дела с
людьми, менее flair play, чем мы, советую вам сменить адвоката. По-моему, он
считает почти неприличным, что мы хотим как-то обеспечить вас. Тысяча
долларов в месяц - не такие уж сумасшедшие деньги.
Я считала, что наоборот. Слабо поблагодарив, я обещала немедленно
заняться всем этим и повесила трубку. Мое любопытство было возбуждено;
особенно удивлял тот факт, что адвокат Юлиуса, по логике вещей обязанный
быть опаснейшей акулой, вел себя как овечка с моей не менее опасной
свекровью. Но я тут же обо всем этом забыла. Шофер согласился взять нас,
меня и собаку, и я поздравила себя с этой удачей, ибо доступ в автобус и
метро был нам закрыт, и в редакцию я могла попасть или благодаря
сострадательному таксисту, или пешком. Но сегодня утром это лишило бы меня
остатка сил. Мне казалось, что на одном поводке у меня будет мой толстый и
неуклюжий пес, а на другом - воспоминание о Луи и этих двух днях, похожее на
большого сторожевого пса, громоздкого и норовистого, только в ином роде, чем
мой восхитительный метис. Дюкре ожидал меня; вернее, его секретарша
перехватила меня по дороге и направила в кабинет главного редактора. В Дюкре
преобладал серый цвет: и костюмы его, и глаза, и волосы были одинаково
серыми. Но в этот день вид у него был взбудораженный и довольный, и это меня
обрадовало. Это был робкий, очень вежливый человек, страстно увлеченный
своим журналом, которым он руководил вот уже восемь лет и который доставлял
ему, я знала, большие финансовые затруднения.