"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу автораузнала то, что уже знала: то есть, что, вне всяких сомнений, мы созданы друг
для друга. - Но как вы сможете, - добавил Дидье, - работать в Париже и жить в деревне? - Посмотрим, - ответила я, - всегда можно найти компромиссное решение. - Луи не любит компромиссов. Спешу обратить на это ваше внимание. Я знала это, и это делало меня еще счастливее. - Конечно, мы найдем, конечно, мы найдем, - весело повторила я. Погода была прекрасна - как никогда. Мою шею еще жег недавний след зубов Луи. От выпитого натощак шампанского все расплывалось и летело. Я была на вершине счастья. Через пять дней, в пятницу вечером, я сяду в поезд, и он повезет меня в Солонь, к Луи. Я открою его жизнь, его дом, его животных. Там я буду укрыта от всего. В тот же вечер Дидье и я ужинали с Юлиусом. Это был очень веселый вечер. Казалось, Юлиус не меньше моего в восторге от своего намерения, а я обещала, что благодаря журналу сделаю его вдвойне миллиардером. Он поведал нам, что уже давно мечтает заняться чём-то, кроме биржи. Он даже просил нас помочь ему расширить его знания в области искусства. Короче говоря, он элегантно сменил роль мецената на роль признательного неуча. Он дал понять, что ему скучно, живопись его занимает, и, войди в нашу игру, он желает одновременно и развлечься, и просветиться. Он задал мне два-три небрежных вопроса о том, как я провела коней недели. Я ответила лишь, что не могла поступить иначе, а он, к моему удивлению, не настаивал на большем. Даже Дидье отметил позднее, что, быть может, ошибся в нем и что Юлиус, благодаря мне, обнаружил своего рода бескорыстие, которого он до сих пор за ним не составляли все новые проекты нашего журнала. Дидье повсюду сопровождал меня. По вечерам я рассказывала ему и Юлиусу о наших новых находках. В четверг мы ужинали вчетвером, вместе с Дюкре. Он, казалось, в свою очередь, был покорен благородством и спокойствием Юлиуса А. Крама, а также отсутствием у того претензии выглядеть интеллектуалом. Я решила сегодня же вечером объявить Юлиусу, что завтра еду в деревню к Луи Дале, но ужин прошел так весело, все мы были в таком восторге друг от друга, что в машине мне не захотелось пускаться в щекотливые объяснения. Я ограничилась, сказав, что еду в деревню с Дидье, что, впрочем, было правдой, так как последний должен был сопровождать меня. Он ответил мне: "Не забудьте, что в понедельник мы ужинаем с Ирен Дебу" - без малейшего оттенка горечи. Я смотрела, как его почти голый череп, чуть возвышающийся над спинкой сиденья, исчезает в ночи, и вспомнила, как в тот вечер в Орли он был для меня символом поддержки и утешения. Сердце мое сжалось на мгновение оттого, что теперь он стал лишь воплощением одиночества. Поезд свистел, как сумасшедший, равномерно потряхивая нас, а мне казалось, мы стоим на месте, и железнодорожники специально бегут по бокам вагона, опустив голову, с флажками в руке, чтобы обманом внушить нам чувство скорости. Мы пересели в другой поезд, и я, до сих пор нежно любившая старые пригородные поезда, теперь пожалела о тех сверхъестественных молниеносных экспрессах, которые домчали бы меня до моего порта - Луи. Попытавшись развлечь меня кроссвордом, джином, новостями политики, Дидье смирился, наконец, что едет с привидением, и принялся перелистывать детектив. Время от времени он, посмеиваясь, поглядывал на меня, напевая "Жизнь в розовом". Было |
|
|