"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу автора

Все как бы замерло перед моими глазами. Что это я делаю здесь с этим
дельцом-снобом?
- Она была аристократка, - сказал Юлиус А. Крам с несчастным видом. -
Английская аристократка.
Во второй раз я глядела на него, оцепенев от изумления. Если этот
человек и не интересовал меня, то, во всяком случае, удивлял.
- А почему, если она была аристократкой...
- Я стал тем, что я есть, благодаря самому себе, - сказал Юлиус А.
Крам, - а когда я ее встретил, я был еще очень молод и совсем не был уверен
в себе.
- А сейчас, значит, вы в себе уверены? - спросила я, заинтригованная.
- А сейчас да, - сказал он. - Видите ли, смысл денег, - быть может,
главный - состоит в том, что везде чувствуешь себя уверенно.
И как будто, чтобы подтвердить эту чудовищную мысль, он застучал
ложечкой по чашке.
- Она жила в Ридинге, - продолжал он мечтательно. - Вы знаете Ридинг?
Это городок близ Лондона. Я встретился с ней на пикнике. Ее отец был
полковник.
Да, если я хотела отвлечься от своих мыслей, я явно поступила бы лучше,
если бы бросилась в кино и окунулась в какой-нибудь бред с убийствами или
сексом, так наводнившими нашу эпоху. Пикник в Ридинге с дочкой полковника -
явно не то, что могло бы разжечь воображение отчаявшейся молодой женщины.
Такова моя судьба. Раз в жизни я встретила одного из тех, кого называют
финансовыми акулами, и мне выпала решка, досталась пустая порода, надрыв:
невеста-англичанка слишком аристократического происхождения. Легче было бы
представить себе, что Юлиус А. Крам довел до самоубийства дюжину
нью-йоркских банкиров. Я чуть надкусила бабу и обрадовалась. Пирожные мне
всегда внушали ужас. Юлиус А. Крам, по-видимому, продолжал мысленно бродить
по зеленым холмам Ридинга. Он молчал.
- А после этого? - спросила я.
Единожды начав, следовало завершить эту беседу в рамках вежливости.
- О, после этого ничего серьезного, - сказал Юлиус А. Крам и
покраснел. - Несколько приключений... может быть.
На мгновенье я представила его в специальном заведении среди обнаженных
женщин. У меня закружилась голова. Это было немыслимо. Само понятие
сексуальности было несовместимо с видом, голосом, кожей Юлиуса А. Крама. Я
спросила себя, что же составляло его силу в этом миру, если две главные
пружины, движущие вообще всеми человеческими существами: тщеславие и
сексуальность - у него, казалось, начисто отсутствуют. Все было мне
непонятно в этом человеке. В обычное время такое заключение возбудило бы мое
любопытство. Теперь же я испытывала лишь неловкость и замешательство.
Кажется, мы все-таки поговорили о погоде, и я с притворным энтузиазмом
согласилась на новое свидание, здесь же и в то же время, на будущей неделе.
Поистине, я согласилась бы на что угодно, лишь бы выпутаться из этого
нелепого положения.
Я возвращалась домой пешком, медленно-медленно. На Пон-Руаль меня
охватил безумный смех. Эта встреча была не просто нелепой. Строго говоря, ее
просто нельзя было передать словами. Впрочем, думаю, что именно благодаря
нелепости я вспоминала ее в последующие дни с каким-то приятным чувством.
Прошло две недели, и я совсем забыла всю эту комедию. Я позвонила