"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

всякого огорчения, и давайте ей пропитание порядочное, ибо так ко мне указ.
А между тем не худо, чтоб пускать ее ходить и чтоб она в народе, а паче
черни могла рассказывать, кто Пугачев и что она его жена".
Манифесты и указы Пугачева по указанию императрицы и Военной коллегии
Бибиков должен был предавать сожжению, а копии с них - присылать в
Петербург. Наконец, власти обещали большую сумму (10 тысяч рублей) за поимку
и доставление живого Пугачева.
Дворяне мстили Пугачеву, предводителю народной войны, так их пугавшей,
и принимали все меры к тому, чтобы побыстрее расправиться с ее участниками.
Они уже понимали, что крестьян подняла на борьбу общая ненависть угнетенных
к господам - помещикам, чиновникам, командирам. Эту мысль дворян российских,
немалое число которых пало жертвами классовой мести, гнева, хорошо выразил
их полномочный представитель главнокомандующий Бибиков: "Не Пугачев важен,
важно всеобщее негодование".

В ставке Пугачева

В Петербурге приняли решение, которое, как там рассчитывали, поможет
справиться со "злодеями", - послать в лагерь Пугачева нескольких яицких
казаков, находившихся в столице, с тем чтобы они уговорили своих собратьев
отстать от самозванца, а его самого поймать.
По делу о Яицком восстании 1772 года и убийстве Траубенберга в
Петербурге, еще до получения там вестей о Пугачеве, находились депутаты от
Яицкого войска - сотники Афанасий Петрович Перфильев, Иван Лаврентьевич
Герасимов, казак Савелий Якимович Плотников. Их уполномочили просить
императрицу не взыскивать с казаков наложенный на них непосильный штраф. В
столице к ним присоединился казак Петр Андреевич Герасимов, находившийся там
с декабря 1771 года и тоже хлопотавший по войсковым делам. Все вместе они
составили новое прошение императрице. Не сумев передать его лично
Екатерине II, они обратились к посредничеству одного из Орловых, которых
считали покровителями Яицкого войска. Тот обещал помочь. Через некоторое
время (в Петербурге стало уже известно о Пугачеве, депутаты же ничего не
знали) Орлов пригласил их к себе.
- У вас на Яике сделалось несчастие, - сказал им граф Орлов. - Один
разбойник, беглый донской казак Пугачев, назвавшись ложно покойным государем
Петром III, собрал себе небольшую шайку из приставших к нему ваших же яицких
казаков, как-то Чики и прочих, укрывавшихся от наказания по бывшему об
убийстве Траубенберга следствию, и с набранною шайкой пошел по крепостям к
Оренбургу. Съездите туда и постарайтесь уговорить казаков, дабы они от сего
разбойника отстали и его поймали. Если вы постараетесь это сделать, то по
возвращению в Петербург ваше дело будет решено в пользу казаков.
Казаки согласились, и императрица повелела послать двух из них,
Перфильева и Петра Герасимова, в Казань, а двух других оставить в
Петербурге. Получив паспорта, они отправились в путь. По дороге говорили о
порученном деле.
- Каким образом это сделалось, - Перфильев посмотрел на спутника, - что
простой человек назвался государем? Кажется, статься сему нельзя. Может
быть, называемый Емелькою Пугачевым и прямо государь Петр III?..
- Я, - ответил Герасимов, - покойного государя видел много раз. И будt
сей называющийся подлинно государь, то его узнаю.