"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

1771 году значительная часть калмыков, спасаясь от притеснений чиновников и
феодалов, направилась на восток, через яицкие и казахские земли. Они хотели
перебраться в Джунгарию (западная Монголия), откуда пришли в Россию их
предки. Казаков хотели послать в погоню за ними, но они отказались, а более
200 из них бежали вместе с калмыками. Лишь "согласные" участвовали в
карательной экспедиции.
Комиссия Давыдова-Дурново при поддержке Тамбовцева и старшин предложила
правительству примерно наказать казаков - 43 "главных возмутителей" прогнать
"через тысячу человек но десяти раз" и отдать навечно в солдаты, остальных
1965 человек (из "непослушных", конечно) "наряжать в отдаленные команды...
без очереди по три раза". Приступили к арестам. Часть казаков скрылась,
спрятавшись в степи по уметам и буеракам.
Казаки снова жалуются в Петербург на комиссию и старшин - там
появляется их депутация из 20 человек во главе с сотником Кирпичниковым. В
конце июня 1771 года они подали жалобу императрице. Но та соизволила
ознакомиться с ней только спустя пять месяцев с лишним. В инструкции
генерал-прокурору Сената князю Вяземскому Екатерина II написала, что жалоба
"кажется многими лжами и клеветами наполнена", а те, кто ее подал, - "это
самые плуты, кои для своей корысти... раздувают беспокойство междоусобное на
Яике". Особенно не понравилось "матушке-государыне", что казаки жалуются на
вице-президента Военной коллегии графа Чернышева и капитана Дурново. Она
распорядилась арестовать Кирпичникова и его товарищей. Военная коллегия
немедленно приступила к действиям - арестовала шестерых жалобщиков
(остальные сбежали), распорядилась наказать казаков по представлению
следственной комиссии.
Кирпичников и еще 13 челобитчиков, переодевшись в "ямское платье", 28
декабря скрылись из Москвы и в начале января 1772 года прибыли домой. Яик
бурлил. Вместо Давыдова здесь уже орудовал другой следователь -
генерал-майор фон Траубенберг, человек характера решительного и жестокого.
Он приказал высечь плетьми семь казаков, особенно упорных - из тех, кто не
хотел ехать на службу в Кизляр. Им обрили бороды и под конвоем направили в
Оренбург. Но по дороге до 300 конных казаков напали на конвой и отбили
шестерых товарищей.
Траубенберг собирал круги, грозил и требовал. Казаки не соглашались, не
ходили на круги, отсиживались по хуторам. Утром 9 января разнесся слух, что
подъезжает Кирпичников с делегацией. Более 500 человек встречало его у
города. Попытка Траубенберга захватить челобитчиков не удалась - не дали
казаки.
- Что велено Дурново исполнять? - спрашивали у Кирпичникова.
- Велено учинить в силу указав.
Кирпичников, как и другие казаки, да и вообще большинство простого люда
России, искренне верил, надеялся, что все их невзгоды и несчастья идут от
вельмож, а не от императрицы. Именно так он и истолковывал смысл того, что
произошло в Петербурге, в разговоре с земляками.
- Что привез нам из Петербурга? - спрашивали его.
- Ничего, кроме письма от графа Орлова к капитану Дурново. На поданную
нами челобитную никакой резолюции не последовало, и для получения ее
оставлено в Петербурге пять человек казаков при сотнике Горохове (имелись в
виду шестеро арестованных).
Все это делает граф Чернышев, - продолжал Кирпичников, - государыня