"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

того не ведает, а всегда велит нам удовольствие делать. Если мы за себя не
постоим, то граф (Чернышев. - В. Б. ) и всех нас с детьми изведет, ибо и
генерал (Траубенберг. - В. Б. ) прислан от него же, без ведома государыни и
наемный старшинам. Если мы не уступим, то государыня почтет это себе за
удовольствие, ибо она, ведая, что граф все мудрствует, о вотчине своей (то
есть о Яике. - В. Б. ) весьма сожалеет.
Казаки собирают сходки, требуют отрешить от должности старшин, взять с
них штраф. Стычки менаду "непослушными" и "послушными" заканчиваются
взаимными арестами, ранениями. Первые собирались на Кабанкиной улице (или
Толкачевой - здесь, у дома казака Толкачева, своего рода штабс-квартиры
"непослушных", и происходили сходки), вторые - у войсковой канцелярии при
поддержке Траубенберга. Обстановка сильно накалилась.
Четыре дня - с 9 по 12 января - продолжались переговоры враждебных
сторон. Одни казаки настаивали на том, чтобы идти к генералу и подать
просьбу об "отрешении" старшин. Другие говорили, что от Траубенберга нельзя
ждать ничего хорошего, и предлагали "сделать самим управу", "поступить
воинским отпором". Но первые настояли на своем.
Развязка наступила 13 января. Траубенберг расставил пушки (так, чтобы
они могли простреливать улицы, подходившие к канцелярии), солдат и
"послушных" казаков, послал донесение в Оренбург с сообщением о бунте
казаков и просьбой о помощи.
Огромная толпа казаков собралась у дома Толкачева. Решили идти с
образами к генералу и просить от имени всего войска, чтобы он исполнил их
требования, представляя их как "высочайшее повеление".
Казаки посылали депутации к Дурново. В одной из них был М. Шигаев,
впоследствии активнейший сподвижник и помощник Пугачева.
- Зачем пришли? - спросил у них капитан.
- Мы просим исполнить все по указу, - ответил Шигаев.
- Пусть войско разойдется по домам, и я, конечно, удовлетворю их
желание дней через семь, а много через десять.
- Войско просит сделать им эту милость сегодня.
- Нельзя.
- Как же, батюшка, быть? Войско сомневается в этом; не можно ли вам
сесть на коня и подъехать к войску подтвердить ваше обещание?
- Да, благодарствую, - усмехнулся Дурново, - может, вы меня же и
уходите (убьете. - В. Б. )! Нет! Вед:, я велик у государыни-то!
Капитан отошел, а члены делегации продолжали разговаривать со
старшинами - поп Михаил Васильев с атаманом Тамбовцевым, Шигаев - с
Бородиным и Суетиным.
- Для чего же вы, - обращался Шигаев к своим собеседникам, -
упорствуете, и стоите за свои чины, и доводите войско до крайности?
- Мы нимало за чины свои не стоим, - отвечали те с поклонами и видимым
смирением, - и рады теперь же их с себя сложить. Если это угодно войску, то
сочтем сие за милость и готовы заплатить 100 рублей, чтоб из беды
освободиться.
- Ну, так ведь стоит вам только прийти пред войско и принести
покорность, так и вся вражда минуется. А ежели вы этого не сделаете, так
доведете, помилуй бог, до кровопролития. Войско теперь не отстанет от своего
предприятия, приступит Сергея Дмитриевича (Дурново. - В. Б. ) просить, а он
и генерал не допустят, может, оное до себя и будут палить из пушек. Народ не