"А.Н.Сахаров(редактор). Петр III ("Романовы" #12) " - читать интересную книгу автора

фон Бломштедт.
- Нет, - сказал Евреинов. - Из того, что вы так непосредственно и без
малейшей таинственности обратитесь к самому великому князю, заключат, что
ваш приезд не имеет никакой политической цели; вам - а это главное для вашей
личной безопасности - не будут придавать никакого значения и в крайнем
случае, с большей или меньшей бесцеремонностью, постараются выпроводить за
границу. Если вас окончательно признают за безвредного человека, вас, быть
может, и в самом деле допустят выразить свои верноподданнические чувства
великому князю, но во всяком случае вы избежите опасного преследования и
угрожающей вам ссылки в Сибирь.
- Хорошо, - заметил фон Бломштедт после короткого размышления. - Я
поступлю по вашему совету... Во всяком случае из одной моей просьбы об
аудиенции у моего государя не могут же сделать преступление!
Он открыл элегантный дорожный несессер и написал на бумаге со своим
гербом короткое прошение о милостивом разрешении аудиенции, адресуя его на
имя его императорского высочества, великого князя всероссийского и герцога
Голштинского, а затем отправил это послание с одним из своих лакеев в Зимний
дворец.
- А теперь, - сказал Евреинов, когда его совет был исполнен, - вам ещё
остаёмся изобразить из себя путешественника, который ищет лишь развлечений и
удовольствий; не забывайте, что за вами зорко наблюдают, и я сам, если меня
будут расспрашивать о вас - а это случится без сомнения, - должен дать отчёт
о всех ваших действиях и словах. Быть может, вы могли бы в сопровождении
одного из моих гидов для иностранцев посетить рождественский базар или
познакомиться с достопримечательностями города, или, - сказал он, как бы
озарённый внезапной счастливой мыслью, - ещё лучше: в одном из залов моего
ресторана любит собираться труппа актёров её императорского величества,
находящаяся под управлением господина Волкова. Правда, трагики и комики все
русские, и с ними вы едва могли бы разговаривать, но при балете и опере есть
француженки и немки, и, поверьте мне, чем усерднее вы будете ухаживать за
ними, тем менее на вас падёт подозрение, что вы причастен к какой бы то ни
было политической интриге. Пойдёмте со мной вниз; артисты только что
пообедали, и вы легко завяжете знакомство с ними.
Молодой барон не сопротивлялся; немного покрасневший и слегка
взволнованный, он последовал за хозяином гостиницы, который спустился с ним
по лестнице.
В течение юношеской жизни в замке Нейкирхен молодому барону мало
приходилось вращаться в обществе, если не считать тех чопорных обедов и
ужинов, которые его отец давал соседним дворянам-помещикам. Даже и во время
его поездки ему всегда приходилось бывать только в высших кругах. Мысль
очутиться вдруг в весёлой, непринуждённой компании актёров казалась
Бломштедту почти страшной, но всё-таки при предложении Евреинова он снова
почувствовал, что всё его существо охватила жгучая жажда жизненных
наслаждений; ему казалось, что увлекательный, сказочный мир готов раскрыться
пред ним.
Пройдя со своим гостем широкий, довольно длинный коридор, Евреинов
открыл одну из последних дверей и ввёл фон Бломштедта в большое помещение,
ярко освещённое громадной люстрой с бесчисленным количеством свечей. Под
этой люстрой стоял элегантно сервированный стол, на котором находились ещё
блюда с десертом и многочисленные хрустальные графины с остатками различных