"Ихара Сайкаку. Пять женщин, предавшихся любви " - читать интересную книгу автора

дела, не будь здесь О-Сэн..." И все это благодаря ее сообразительности.
Но на путь любви она в то время еще не ступила и - увы! - одиноко
коротала ночи. Если, бывало, кто-нибудь дернет ее в шутку за рукав или за
подол, она без стеснения поднимает крик, и шутник сам жалеет о своей затее;
так что в конце концов всякий боялся и словом с ней перемолвиться.
Подобное поведение осуждают, а неплохо было бы так вести себя дочерям
иных людей.
Время года - начало осени, седьмое июля по лунному календарю. В доме
готовились к празднику [30]: укладывали и перекладывали новые с иголочки
платья так, чтобы левая пола находила на правую, как крылья у курицы, и
приговаривали: "Эти платья - Ткачихе взаймы"; писали в честь Ткачихи на
листьях дерева кадзи известные всем песенки. Собирались праздновать и слуги:
каждый позаботился запастись тыквой и хурмой. А жильцы - и те, что снимают
комнаты в переулке, и те, что живут на задворках, - пришли по зову камадо
[31] помочь в очистке колодца у хозяина дома.
Когда большая часть грязной воды была вычерпана и пошел чистый песок,
подняли со дна кухонный нож с тонким лезвием - из-за его пропажи уже
подозревали кого-то, - морскую капусту с воткнутой в листья иглой... чьи бы
это могли быть проделки?
Пошарили еще, и вот появились на свет старинные монетки, голая кукла
без глаз и без носа, кривая мэнуки [32], изготовленная на деревенский манер,
заплатанный детский нагрудничек... словом, самые разнообразные вещи. Беда,
право, с колодцем, который находится за оградой дома, да еще не имеет
крышки!
Когда наконец добрались до водоносного слоя, оказалось, что нижний
обруч сруба разошелся, потому что выпали давным-давно поставленные заклепки.
Позвали того самого бондаря и велели ему набить новый обруч.
Тут бондарь заметил, что какая-то скрюченная в три погибели бабка
запрудила возле колодца воду и в образовавшейся лужице играет с живой
ящерицей.
- Что это у тебя? - спросил бондарь.
- Ее только что зачерпнули вместе с водой, - ответила бабка. - Она
зовется Хранительницей колодца. А ты и не знал? Ее сажают в бамбуковое
коленце и так сжигают. Если посыпать этим пеплом волосы той, что у тебя на
сердце, увидишь, как влюбится в тебя! - поучала она, словно все это было
истинной правдой.
Эту бабку звали когда-то Госпожой Младенцем с Супружеского пруда;
занималась она тем, что устраивала женщинам выкидыши. Когда же за ней стали
следить, она бросила свое жестокое ремесло и перебивалась кое-как,
перемалывая на ручной мельнице гречневую муку для вермишели. А между тем она
не очень прислушивалась к зову храмового колокола в Тэрамати и, храня
воспоминания о своем низком ремесле, подумывала вновь заняться им.
Она пустилась было рассказывать бондарю все эти страсти, но тот ее не
слушал и все допытывался: как бы сжечь Хранительницу колодца, чтобы она
послужила ему в любовных делах.
Тут бабка пожалела его:
- Так кто же она, твоя милая? Я ведь никому не проболтаюсь...
Бондарь, который мог бы забыть о себе, но ни на минуту не забывал о
той, что любил, сказал напрямик, постукивая по дну бочки:
- За ней недалеко ходить. Здешняя горничная О-Сэн. Да что там, когда