"Ихара Сайкаку. Пять женщин, предавшихся любви " - читать интересную книгу автора

Да, если есть в мире что-либо, достойное жалости, то именно это.
О- Нацу каждую ночь приходила сюда и молилась о душе возлюбленного.
Наверное, в это время она видела пред собой Сэйдзюро таким, каким он был
прежде. Так шли дни, и вот, когда настал сотый день [24], О-Нацу, сидя на
покрытой росой могиле, вытащила свой кинжальчик-амулет [25]... еле-еле
удержали ее.
- Теперь это уже бесполезно, - сказали ей те, кто был с ней. - Если
хочешь поступить правильно, обрей голову и до конца своих дней молись за
ушедшего. Тогда ты вступишь на путь праведный. И мы все тоже дадим обет.
От этих слов душа О-Нацу успокоилась, и она уразумела, чего от нее
хотели.
"Что поделаешь, нужно последовать совету"... Она отправилась в храм
Сёкакудзи и обратилась там к святому отцу. И в тот же день сменила свое
платье шестнадцатилетней на черную одежду монахини.
По утрам она спускалась в долину и носила оттуда воду, а вечером рвала
цветы на вершинах гор, чтобы поставить их перед алтарем Будды. Летом, не
пропуская ни одной ночи, при светильнике читала сутры [26]. Видя это, люди
всё больше восхищались ею и наконец стали говорить, что, должно быть, в ней
снова явилась в этот мир Тюдзёхимэ [27].
Говорят, что даже в Тадзимая при виде ее кельи пробудилась вера, и те
семьсот рё были отданы на помин души Сэйдзюро, для совершения полного
обряда.
В это время в Камикате сочинили пьесу о Сэйдзюро и О-Нацу и показывали
ее везде, так что имена их стали известны по всей стране, до самых глухих
деревень.
Так лодка их любви поплыла по новым волнам. А наша жизнь - пена на этих
волнах - поистине достойна сожаления.

ПОВЕСТЬ О БОНДАРЕ, ОТКРЫВШЕМ СВОЕ СЕРДЦЕ ЛЮБВИ

Если нужны бочки - покупайте в Тэмме.


Где любовь - там и слезы. Очистка колодца

Человеческой жизни положен предел, любви же нет предела. Был один
человек, познавший бренность нашего бытия: он собственноручно изготовлял
гробы. Занимался он и бондарством, и день-деньской играли его руки долотом и
рубанком, да на короткое мгновение поднимался над крышей дым от сжигаемых
стружек.
Перебравшись из Тэммы [28], человек этот снял для жилья домик в Наниве
[29]. Жена его, как и он, происходила из глухой провинции, но кожа ее, даже
на мочках ушей, была белая, что очень редко можно встретить у деревенских
женщин, и походка такая, будто ноги ее не касались земли.
Когда исполнилось ей четырнадцать лет, ее семья не смогла уплатить в
последний день года денежную треть оброка. Пришлось ей идти служить
горничной в барский дом, в городе, и жила она там уже долгое время.
Сметливая, она и со старой хозяйкой была почтительна, и молодой умела
угодить. Даже младшие слуги не питали к ней неприязни. В конце концов ей
доверили ключи от кладовых, и многие думали: "Плохо пошли бы в этом доме